— Гостиницу заказали?
— Все в лучшем виде, в Ростове.
Андранян кивнул. Крайний раз, как он тут был — его в милицейскую поселили. И это при том, что все гостиницы — на оперобслуживании, любого директора за считанные минуты прижать можно — тут б...., тут азартные игры на деньги, каталы катают, командировочных раздевают, тут еще чего. А сейчас — хорошо, проявили уважение...
Прошли ворота. У ворот стоял бронетранспортер.
— Усиленное?
— Так точно, который день уже...
— Москвичи лютуют? — сочувственно спросил Андранян
Молодой хотел что-то сказать, но осекся.
— Оказывают помощь... — нейтральным тоном сказал он
Лютуют... Интересно — в самой то Москве понимают, как они всем надоели, а? Тянут деньги, раздают свои дебильные указания, приезжают — кум королю, сват министру. Неужели не понимают, что к людям уважительно надо? Нет, наверное, не понимают. И хорошо, что не понимают. Чем больше ненавидят Центр — тем лучше...
— Сколько этих... — перевел разговор на дело Андранян — трое?
Он сознательно сказал неправильную цифру, чтобы у местного была возможность его поправить. Азы оперативной психологии.
— Двое, товарищ полковник
— Колются?
— Не очень. Нам переводчик нужен — во. Без него и очняк не проведешь, ничего не проведешь.
— У вас же есть сотрудники.
— Да... москвичи тут... Вызвали одного — говорят, какой он армянин...
— Понятно. А так... оперативная обстановка?
— Да спокойно все. А как не спокойно — весь город перекрыли раз? Который день уже — с утра до ночи...
— Ростов — ворота на Кавказ...
— И не говорите, товарищ полковник.
Волга — пронеслась по чистой, вымытой поливалкой улице, остановилась у четырехэтажного, сталинского ампира здания УКГБ.
— А чего не к парадному... — поморщился Андранян, видя, как Волга подъезжает к входу ХОЗУ, черному.
— Да, понимаете, товарищ генерал приказал вас сразу — вниз. Машина будет, за вещами присмотрим, не переживайте...
Это было неуважение — но Андранян промолчал.
С улицы закрылись ворота.
— Нам туда, товарищ полковник
Андранян без задней мысли вылез из Волги. Сзади — вылезали из РАФика. Дверь здесь была старой, рассохшейся, наверное, осталась с того времени, как было построено это здание.
Местный — открыл дверь, резко отшагнул в сторону — в лицо полковнику глянул пистолетный ствол.
— Руки! Стреляю на первое движение.
— Чего?! Ты...
Но из здания, из темного подвала — как тараканы лезли, а сзади крутили Мкртчяна. Тот — крепкий малый, спортсмен — вырывался и кричал по-армянски...
Его — полковника государственной безопасности — обыскали, отняли все, вплоть до шнурков на ботинках. Отняли удостоверение... в КГБ удостоверение считалось чем-то святым, утеря удостоверения влекла за собой немедленное увольнение из органов — и если местные решились отнять удостоверение — значит приказ с самого верха идет. Оставалось только понять — с какого верха, и что это вообще такое. Не может быть, чтобы у местных были улики, достаточные для задержания полковника государственной безопасности. Санкцию на задержание секретоносителя такого уровня — должна была давать Коллегия КГБ, задерживать должна была Главная военная прокуратура и следствие по нему — должна была вести тоже она. Если в одном территориальном управлении будут вот так вот хватать... посланников другого — тут черти что начнется, и этого не допустят.