На входе — он увидел плечистого, одетого под рабочего парня, стоявшего с мороженым... это был сигнал, что все нормально, работников КГБ не замечено. Парня звали Ален, он был охранником посольства — но на самом деле имя у него было другое, русское, имя Ален дали ему в Легионе. Французском иностранном легионе, куда принимали всех, даже русских. Ален был частично русским, частично поляком, хорошо знал русский язык и при необходимости мог виртуозно раствориться в московской среде. Если все пойдет кувырком — он попытается что-то сделать, чтобы дать Шарлю уйти...
К мороженице не было очереди... очереди вообще были бичом советских городов. Поэтому, Шарль машинально свернул, чтобы тоже взять мороженого, пока нет очереди... и рассмеялся. Он стал похож на русского...
С вкусным, парящим холодком эскимо — он пошел по парку, ища своего агента. Точного места они не обозначали...
Какой-то подросток с дикими криками пронесся рядом на скейте, заставив француза остановиться. Чертовы скейтеры... скейты в СССР появились совсем недавно и теперь на них от избытка восторженных чувств носились прямо по тротуарам. Русские ни в чем не знали меры.
А вот... да, вот кажется и он.
С первого взгляда — журналист понял, что его агент не в себе... нестабилен, как бы сказали американцы. Он уже привык к тому, что сенсивная чувствительность его агента намного выше, чем у обычного человека... ему сказали, что это влияние Кавказа, русских гор... там все такие. Но вот что делать — это была его проблема.
Лицо серое...
Француз сел на скамейку. Слизал остатки эскимо. Огляделся по сторонам... КГБшники изобретательны. Особое внимание следует уделять женщинам с колясками... коляска вполне подходит для того, чтобы разместить там аппаратуру прослушивания, в ее каркасе отлично помещается антенна. Но нет. Вон там молодая мать с ребенком... но коляски нет, просто ребенок...
— Здравствуйте...
Агент не ответил. Он оглядывался по сторонам, как будто думал, что его вот — вот арестуют.
Француз подвинулся ближе. Достал из сумки средство обеспечения контакта — разграфленную фанерину, воткнул ее между рейками спинки скамейки. Начал выставлять шашки.
— Что произошло?
— Они приходили. В Союз писателей.
— Кто приходил? — француз продолжал расставлять шашки — КГБ?
— Нет, милиция. Но они спрашивали про аппаратуру. Множительную аппаратуру.
— Разве милиция не контролирует это?
— Вы не понимаете. После того, что произошло в Карабахе — они арестуют всех. Просто арестуют и все. Как вы допустили такое! Как можно было сделать нападение, неужели вы не понимаете, что теперь эта кровь — на наших руках!