— Теперь, перед тем как подстричься, буду мыть голову сам, — произнёс Ларри. — Или побреюсь на лысо, как Мишаня. Пойдёмте лучше в бильярд сыграем, хватит ужасов.
2
К девяти часам вечера в баре стало шумно и многолюдно. Все столики заняли посетители, около барной стойки было тесно, четыре бильярдных стола заняли играющие, а вокруг пятого ходили с киями Миша и Ларри.
Заступили на ночную смену трое охранников. Разборки в «Тортуге» были явлением редким, но всё же иногда случались. На помощь также подошли три официантки и один бармен. Сплит-системы кондиционировали воздух, вытяжки избавлялись от алкогольных паров, мангальщики на заднем дворе жарили шашлыки. Степенное спокойствие дня превратилось в бурную суматоху ночи.
Гена десять минут назад заказал себе такси и уехал домой к своей семье, прихватив для детей недоеденные роллы. Мише и Ларри торопиться было некуда, поэтому они развлекали себя бильярдом, пивом и разговором.
— Странным стал Геннадий, ты не находишь? — спросил у друга Ларри. — Очень уж он изменился после смерти малыша.
Миша, склонившись над зелёным сукном, ударил по битку и закатил свой шар в лузу. Разогнувшись, он ответил:
— Ларс, а как бы ты себя вёл, если бы с твоим ребёнком произошло такое? Не дай Бог, конечно. Многие люди сходят с ума после таких происшествий, а Триджи удалось сохранить брак и не замкнуться в своём горе. Удалось продолжить жить, да ещё и в этом городе. Для этого нужно обладать силой воли и духа.
— Да нужно, конечно. Но этот его затравленный взгляд. Запахи озона. И чётки. Я никогда раньше не видел, чтобы Гена с чётками ходил. В Бога начал верить?
— Почему ты его не спросил об этом?
— Он же сказал, что не хочет говорить о злободневном. Я и не стал спрашивать.
Мише не удалось закатить свой шар, и ход перешёл к Ларри. Тот смочил горло пивом, которое стояло на столике рядом с бильярдным столом, и сконцентрировался на шарах. Ударив по битку, он умудрился закатить два шара, один из которых был его, а вот второй — Мишин.
— Чёрт, — выругался он и отошёл от стола, чтобы сделать ещё один глоток пива. В глазах у него ещё не двоилось, но он чувствовал себя достаточно пьяным.
— Что плохого в том, что Триджи начал верить в Бога? — спросил Миша.
— А что хорошего? — ответил Ларри. — Отдаст все свои сбережения церкви, уйдёт в монастырь и пустит свою семью по миру.
— Не суди человека за то, что он ещё не сделал, — ухмыльнулся Миша.
— Да я не сужу. Просто религия это глобальная ложь.
Миша не отвечал, сосредоточившись на шарах.
— И чем может успокоить та же Библия, если Библия это самый распиаренный роман ужасов в мире. В нём постоянно все грешат, потом с грешниками происходят какие-то невероятные вещи. Текут реки крови, чумная саранча заполняет мир, и весь этот «бутерброд» трясётся от страха перед Армагеддоном, который вот-вот наступит. К тому же издатели этого ужастика щедро спонсировали такие дела как кровавые крестовые походы против неверных и сжигание женщин заживо за колдовство.