К шести часам вечера, как просила Лиза в сообщении, Ларри прибыл в отель «Ребриц». Казалось, народа вокруг было ещё больше, чем в вечер фуршета. Отель и территория вокруг отеля были шикарными, но Ларри смотрел на этот «райский сад» другими глазами. Ему казалось, что люди здесь ходят друг у друга по головам, мешают друг другу, наступают друг на друга. Это был настоящий человеческий муравейник, в котором личное пространство ограничивалось лишь стенами номера или бунгало.
Ларри зашёл в холл. Дуэт из фортепиано с виолончелью играл «Две пьесы для виолончели и фортепиано» Рахманинова. Вокруг исполнителей стояли удобные кресла с небольшими столиками, чтобы посетители смогли насладиться классической музыкой, напитками из бара, а также общением.
Ларри прошёл в стороне от холла, прошёл мимо стойки регистрации, которая тоже находилась в центре и направился к лифту, ведущему в крыло «Парк». Поднявшись на четвёртый этаж, он ещё раз насладился видом, открывающимся сверху.
Дойдя до номера четыреста девять, Ларри залез во внутренний карман пиджака, достал электронный ключ и провёл им мимо магнитного замка. Раздался знакомый писк, и дверь открылась.
Свет в номере был включён везде: и в коридоре, и над обеденной зоной. Ларри, не снимая туфель, прошёл внутрь номера. Шампанское «Дон Периньон» покоилось в серебряном ведёрке, так же как и в прошлый раз, только не на столике рядом с диваном, а на сервировочной тележке. Рядом стояли два бокала. На ручке тележки висело белое махровое полотенце, которым пользуются в ванных комнатах, и Ларри понял, что его ждут в ванной.
«Отлично. Почему бы и не принять ванную?» — улыбнулся он про себя. — «Но прежде…».
Ларри открыл бутылку шампанского, пробка издала громкое БУХ! но не улетела. Получилось деликатно, но с дымком. Он налил шампанского в бокал и подошёл к огромному французскому окну, которое открывало панораму на вечерний город, на набережную и на бухту. Ларри, смакуя каждую секунду, сделал внушительный глоток из бокала, осушив его на три четверти, и чувствуя, как пузырьки щекочут его изнутри. Это было приятное ощущение. Ощущении величественности, богатства и роскоши. Ларри вдруг подумалось, что было бы хорошо остаться при Лизе, что открывало ему дорогу к её жизни и её деньгам. А муж её когда-нибудь склеит ласты, оставив вдовушке наследство.
Ларри поставил бокал на стол, перекинул полотенце через изгиб руки, что выглядело нелепо, так как полотенце было большим, взял тележку за ручку, развернул её и направился к двери, ведущей в другую часть номера, в котором располагались ванная комната и спальня. Открыв дверь, Ларри услышал шум воды. Что ж, он угадал верно. Оставив тележку, он взял бутылку шампанского, бокалы и постучал в дверь ванной: