- Пойдем, что ли, ...горемычный...
Охранник, вышедший покурить на улицу, видит нас с Альдоной, и удивляется второй раз за день. А Николай, обнаружив у дверей милиционера в форме, заметно напрягается. Шепотом спрашивает.
- Ребят, а мы где...?
- Не дрейфь, считай, что дома...
Но когда мы входим в ярко освещенный холл, все становится ясно без слов. Вся стена обклеена нашими фотографиями, вперемешку с разными знаменитостями. Парень открывает рот, рассматривая нас на фото, где мы стоим в обнимку с Тиной Тернер и Джоном Леноном.
- Так ты и, правда, Альдона Веверс...? А ты тот самый Виктор Селезнев?!
- Тот самый... Пойдем, потом рассмотришь. Сейчас будем тебе оказывать медицинскую помощь.
Альдона приносит для парня аптечку, заставляет его снять куртку с надорванным рукавом и отправляется в мастерскую Львовой искать нитки с иголкой. Я провожу Николая в туалет и вручаю ему пузырек с перекисью.
- Давай... Ты на электричку-то не опоздаешь?
- Да, успею... Прости, а что вы там делали, в ДК Русакова?
- То же, что и ты, "Аквариум" ходили слушать.
- А чего от ментов бегали, они вам вроде как... у-й-й...!
Ну, да... перекись на разбитую бровь - еще то удовольствие, сам знаю... Все это время я ловлю себя на мысли, что лицо этого Николая мне странно знакомо... Словно мы встречались с ним, и не раз, а вот где - вспомнить не могу, хоть убей. Он перехватил в зеркале мой задумчивый взгляд и понятливо поинтересовался
- Чего так смотришь, думаешь, мы встречались где? Вряд ли, ...я бы тебя запомнил...
- А как твоя фамилия, Коль?
- Расторгуев...
Теперь уже у меня натурально отвисла челюсть. Это Расторгуев?!! Любэ?!! Вот это ...кудлатое недоразумение?!! Расторгуев по-своему расценил мое молчание и хмыкнул
- Ну, не знаменитость пока, ...извини!
Спрашиваю, стараясь не выдать своего волнения
- Ты тоже музыкант? А в какой группе играешь?
- Вряд ли тебе знакомо ее название... Ты ведь из Ленинграда, а мы там не выступали. "Шестеро молодых". Не слышал? Ну, я же говорил...
Пока он заклеивает пластырем обработанную рану, я смотрю на него во все глаза. Нет, если конечно состричь эти длинные лохмы, то он станет вполне узнаваем, но пока от привычного мне Расторгуева в нем мало что есть. Даже голос пока другой, нет той знакомой хрипотцы... Расторгуев поглядывает на часы, боясь опоздать на электричку, а мне совсем не хочется отпускать его.
- Подожди, сейчас попробую организовать тебе машину...
Добираюсь до телефона и набираю "мамонта"
- Лех, ...тут такое дело... очень нужно одного хорошего человека в Люберцы отвезти. Он на электричку опоздал, а в эту дыру сам знаешь, никто так поздно не поедет. Сделаешь?