- Моя сторона кого-то интересует?
- Разумеется. Прокуроры контролируют КГБ, ГРУ, все силовые ведомства. У вас также как и у "бурильщиков" есть компромат на всех первых секретарей горкомов и райкомов.
- Ну, это ты преувеличиваешь - Руденко поморщился, глядя на меня - Может быть мы отправим молодежь домой? А сами продолжим без него?
"Молодежь" грела уши и очень хотела знать расклад в Политбюро. Но увы, дослушать секреты не удалось. В коридоре раздался какой-то шум, громкий женский голос. Родной женский голос. В дверь врывается растрепанная и заплаканная мама. Я подрываюсь со стула, бросаюсь к ней. Мы обнимаемся с такой силой, что нас не разъединить никаким щелоковым и руденко. Соленые капли текут по моей щеке и губам. Неужели спасение СССР стоит материнских слез? Сердце разрывается. Я вижу седые волоски в прическе мамы. И начинаю сам плакать. Пытаюсь сдержаться, но слезы прорываются наружу.
Генеральный прокурор и министр МВД смотрят на нас с сочувствием. Тихонько переговариваются. Мама отпускает меня, достает платок. Я тоже украдкой вытираю рукавом слезы.
- Вы извините, что так получилось - мама достает из сумочки зеркальце - Столько не виделись и ту мне звонят - сын арестован...
- Не арестован, а задержан - поправляет китель Руденко - И уже отпущен. Приносим свои извинения. Моя машина отвезет вас.
- Людмила Ивановна! - Щелоков галантно наливает маме воды - Я присоединяюсь к извинениям Романа Андреича. Мы понимаем ваши переживания, но масштаб творчества Виктора, его личности, он... перерос...
Тут министр запнулся и с надеждой посмотрел на Руденко. Генеральный прокурор, молчал и не торопился на помощь Щелокову.
- Вот посмотрите - сообразил Николай Анисимович, доставая из портфеля пачку бумаги и кидая ее на стол Мезенцева - Это мне Громыко передал. Шифровки послов. После песни "Мы - мир" советские представительства за рубежом завалены тысячами телеграммам со всего мира. Презентация Фонда помощи голодающим Африки состоится сразу в сорока странах! Нашим послам уже отданы распоряжения. И это все благодаря Виктору и его замечательной песне.
Я покраснел от смущения. Хоть и песня не совсем моя - зато идея чья? Перед самым отлетом в Москву, уже в аэропорту я дозвонился до Майкла Гора и уточнил у задыхающегося от восторга продюсера результаты первых суток после трансляции концерта. На счета нашего фонда упало пятнадцать миллионов долларов! Марки, кроны, лиры, фунты... В каких только валютах зрители не слали свои пожертвования. Только чтобы проверить за Гором общую сумму в долларах, мне пришлось купить в киоске Уолл-Стрит Джорнал с котировками валютных курсов и полчаса щелкать новеньким японским калькулятором. Благо лететь долго - время было. Моя доля за минусом разных накладных расходов - около восьми миллионов. Пока еще не 91 млн. долларов как 85-м году в оригинальной истории, но уже ясно, что будет даже больше. Прошли всего сутки - а впереди концерты, гастроли, клип на MTV... И все-таки телевидение - страшная сила. Особенно с трансляцией по всему миру.