Когда он употребил слово «сократить» во второй раз, Десмонд почувствовал себя как в кино, в котором он уже был когда-то. Ему стало неприятно. Теперь это будет происходить снова и снова на протяжении следующих тринадцати с половиной лет. А потом они решат, что ему надо работать в автопарке, и это будет конец.
Сердце Десмонда екнуло. Он стал думать, как скажет об этом Дейдре сегодня вечером. Он знал, что не будет ни сокращения зарплаты, ни публичного заявления. Просто исчезнет надпись с двери. Он пришел к тому, с чего начал.
— Вы думаете, я должен работать в том отделе, который будет создан здесь? — спросил он.
Карло Палаццо пожал плечами. Решать ему.
— Так нет?
Оказалось, что нет. Оказалось, что на этаже произойдет реорганизация, что здесь будет открытое пространство, чтобы было больше света и места.
Десмонд затаил дыхание. Он знал, что ему сейчас об этом скажут, поэтому не было необходимости торопиться. Его взгляд бродил по фотографии с ее неестественно синим небом и мягкими изгибами зеленых холмов.
Карло Палаццо приближался к своей основной мысли. И она была не обнадеживающая. Десмонд почувствовал знакомый кислый привкус во рту. Господи, пусть будет какой-нибудь офис, какой-нибудь угол, где Мэриголд сможет отвечать на телефонные звонки. Кто-нибудь, кто будет говорить: «Подождите, я вас соединю». Дейдра всегда звонила и говорила: «Можно поговорить с мистером Дойлом, менеджером специальных проектов, пожалуйста», и на слове «пожалуйста» ее голос всегда поднимался вверх.
Господи, пусть, пожалуйста, окажется какая-нибудь должность менеджера, чтобы Дейдре не пришлось всю жизнь расспрашивать его, чем он занимается, пусть он останется там, где есть сейчас.
— Мы подумали и решили, что лучше всего вы проявите себя в работе, требующей постоянных передвижений.
— Только не передвижений, мистер Палаццо.
Итальянец посмотрел на него недовольно:
— Я уверяю вас, Десмонд, что эта работа будет так же важна, и вы знаете, что никаких изменений в зарплате…
— Прошу, пусть это будет любая работа на одном месте. — Десмонд почувствовал, как на его лбу выступили капельки пота. Боже правый, он начал умолять. Почему он не обсудил это с Фрэнком Квигли?
Он и Фрэнк, с которым они вместе играли на каменных склонах, но никогда не были в местах, запечатленных на фотографии, с которым они говорили на одном языке. Почему время поставило преграды, так что теперь он не мог сказать Фрэнку, что ему нужна работа в офисе, пусть она была закатом его карьеры. Не так уж много ему надо — просто дать Дейдре основание думать, что ее муж был руководителем в большой и важной организации.