— Очнулись? — спросил Виктор и добавил:
— Не волнуйтесь, ничего страшного с вами не случилось. Обычный обморок от избытка эмоций. И примите мои извинения за резкость. Вы, может и сами того не желая, ударили по больному, вот я и не сдержался. Еще раз извините, больше такого не повторится. Вы уже в норме? Тогда прочитайте, пожалуйста, про вашу дальнейшую судьбу.
После известия о развале Союза прочитанное не слишком впечатлило Александра Николаевича. Леня, значит, все-таки смог задвинуть того, кто привел его к власти, сначала на профсоюзы, а потом на пенсию. И то, что доживать придется в квартире дочери, у него даже своего жилья к старости не будет, вполне ожидаемо. Но ведь предупрежденный — вооружен! И мы еще поборемся!
Шелепин быстро приходил в себя. Все это надо тщательно обдумать, но не здесь! Дома.
Александр Николаевич не знал, что раненый зверь всегда стремится в свою нору, но чувствовал себя именно им. И, значит, нужно было в тишине и спокойствии срочно зализать полученные душевные раны.
— Объясните, что это было, — потребовал Косыгин, когда Шелепин покинул кабинет.
— Именно то, что вы видели. И о чем, я надеюсь, догадались. Шелепин, может и не намеренно, нашел больное место Антонова и ударил по нему. Ну, а тот не смог сдержаться.
— Тот? Антонов? А вы тогда…
— Да. Его аватара, Скворцов. У меня лучше получается лечить здешних, я ведь и сам из этого времени.
— Знаете, а мне как-то приятнее иметь дело с вами, нежели с ним. Клавдию Андреевну ведь лечили тоже вы?
— Совершенно верно.
— Значит, мне правильно показалось. Вы, значит, лучше лечите. А тот… Антонов… он что лучше делает?
— Именно то, о чем вы подумали.
— Да уж… слушайте, а он не может перепоручить связь со мной вам? Мне будет как-то спокойнее.
— Думаю, это возможно.
Ну и дела, думал я, неспешно возвращаясь домой на «Москвиче». Это же надо было Антонову так психануть! До всей этой межвременной эпопеи он к подобным вещам относился спокойнее. А тут, в качестве меня пожив в шестидесятых, видимо, понял, что он в своем будущем не только приобрел, но и потерял. Причем потерял как бы не больше приобретенного. Да тут еще встрял Шелепин со своими претензиями… вот человек и не выдержал.
Однако тот Витя, оказывается, может показать класс, когда захочет. Или когда его припрет. Куда там моей беспомощной возне с Ионесяном! Шелепину оставались считанные минуты жизни, когда Антонов опомнился и перекинулся мной. Ну, а я успел вытащить Александра Николаевича. Стоп, но он же был «никаким» и для меня, и для Антонова! В чем тут дело?
Это смог понять только спустя минут двадцать, а заодно слегка разобрался с вопросом о кодах доступа.