Антонов имел в своем активе военную кафедру и двухмесячные сборы, после которых он стал лейтенантом запаса. Ну, а Скворцов вообще оттрубил три года, демобилизовавшись сержантом. Правда, в памяти у него сохранился только последний месяц службы, проведенный в госпитале, но это мелочь, не стоящая отдельного упоминания. Главное, присягу-то он принимал! Об этом даже документ есть. А что воспоминаний нет, так это его личное дело, которое никого не касается.
И, значит, Владимир Ефимович Семичастный лично вручил мне корочки старшего лейтенанта КГБ, уточнив, что это только трамплин для прыжка в капитаны. Причем, что удивительно, паспорт у меня так и остался. Впрочем, я даже не стал выяснять, просто ли его у меня забыли забрать, или в комитете вообще так положено, или исключение было сделано специально для уникального сотрудника товарища Скворцова.
А во-вторых, я прямо из старших инженеров, в которых успел побыть всего ничего, стал заведующим лабораторией. Причем не простой, а отдельной. Теоретически я подчинялся напрямую Президиуму Академии Наук, но именно что теоретически. Я в том Президиуме пока даже не был ни разу. И Келдыша не видел даже краем глаза. А он про меня если и слышал, то только краем уха.
Более или менее сведущие люди считали, что моим начальником является Семичастный. В этом уже было зерно истины, но на самом деле не такое уж крупное.
Реально задачи отдельной лаборатории перспективных технологий АН СССР ставил Косыгин. И перед ним же я отчитывался.
Пока моя ОЛПТ базировалась в том же подвале, где она и зародилась, только бренные останки почивших приборов и установок оттуда все же убрали. Потому как нас теперь там работало четверо — я, старший инженер и два лаборанта. Бюрократическими структурами лаборатория пока не обросла и паразитировала на фиановских, но это было временное явление.
Неподалеку от поселка Троицкий уже начал строиться научный центр АН СССР «Красная Пахра», и там на базе моей лаборатории должен был образоваться небольшой институт, два его корпуса, соединенные переходом, уже возводились.
Разумеется, становиться директором этой конторы я не собирался. Ну типа делать мне больше нечего, кроме как бегать со всякими бумажками по главкам и министерствам, а потом спать на заседаниях. Косыгин с моими аргументами согласился и сказал, что я, наверное, так и останусь завлабом. Директора он мне подберет сам, трех замов директора найдет Семичастный, а мне останется только плодотворно трудиться на ниве вброса высоких технологий из туманного будущего в светлое настоящее.