– А что стряслось, почему такой… вид?
– Что, плохо выгляжу?
– Да не то чтобы плохо… Но сильно отличаешься от той Светланы Фурцевой, которую я видел год назад.
– Что ж вы меня все по девичьей фамилии склоняете? – грустно усмехнулась она. – Я ведь уже несколько лет Козлова. Так и норовите напомнить, кто моя мать.
Я на мгновение растерялся. Действительно, я и сам как-то привык проводить непосредственную параллель между Фурцевой-старшей и её дочерью.
– Ладно, больше не буду… А здесь-то что делаешь? Ждёшь кого?
Ответ на этот вопрос я знал заранее, поэтому не особенно удивился, услышав:
– Ага, жду. Тебя. Меня тут бабки за твою поклонницу приняли, я не стала отнекиваться. В какой-то мере да, поклонница. А они мне, мол, шляются тут, все стены в подъезде исписали. – Она выжала из себя страдальческую ухмылку.
Насчёт стен бабки были правы, но это было преимущественно до моего отъезда в Англию. Потом фанаты поутихли. Странно, что сейчас и в самом деле их не наблюдается, всё ж таки многие через газеты и ТВ узнали, что я вернулся, чтобы выступить на фестивале.
– Так ты что, просто поговорить хотела или… – Я запнулся, не зная, как выразить свою мысль. – Извини, домой не приглашаю, ребёнок маленький. Да и жена… может неправильно понять. Если хочешь, давай посидим где-нибудь в кафе, что ли…
– Господи, какое кафе?! – простонала Светлана, глядя на меня повлажневшими глазами. – Я же к тебе пришла! Ты понимаешь, что я не могу без тебя жить?! Вот, смотри. – Она закатала рукава платья, показывая бело-розовые шрамы на запястьях. Вот же, ведь Фурцева-старшая не раз вскрывала себе вены – если верить некоторым историкам, – начиная примерно года с 1960-го, и дочка идёт проторенной дорожкой. – Это из-за тебя! – В её голосе уже ощущались нотки истерики. – Неужели ты ещё тогда, год назад, не понял, что мне нужен только ты?! Да я пить начала из-за тебя! Я вены из-за тебя резала!
– Свет, давай успокойся, и мы поговорим, как взрослые люди. – Я обнял её за вздрагивающие плечи. Ох, как же я ненавижу успокаивать плачущих баб! – Ну всё, прекращай плакать, у тебя же тушь потечёт… Хотя какая тушь, ты же без косметики. Нельзя так себя запускать женщине в самом расцвете лет. Ладно, где у тебя носовой платок? В сумочке? Щас…
Порывшись одной рукой в её ридикюле, извлёк оттуда практически чистый носовой платок и принялся вытирать слёзы на лице своей воздыхательницы. Не хватало ещё, чтобы кто-нибудь из соседей мимо прошёл. Новость, что Егор Мальцев обнимается с какой-то плачущей женщиной, тут же разлетится не только по дому, но и по Москве чего доброго. Объясняйся потом с супругой, а оно мне надо? То-то же.