– Кто такой мим?
– Клоун, который не говорит. Назовем это так для простоты. Настоящий мим, от бога, может рассказать все о жизни, не говоря ни слова. И при этом тебе будет адски смешно… и чертовски грустно. Так вот, жил был себе один мим. Он стал очень знаменитым, на всю страну, а потом на весь мир. Он придумывал и ставил номера и спектакли, люди смеялись и плакали, потому что это было настоящее искусство…
У него был знаменитый номер – телефонный разговор между мужчиной и женщиной. Номер об этих отношениях, невероятно смешной. Это оттуда взялось слово «Асисяй». Грустный клоун играл его один.
А в городе П. был цирк. Это был большой и прославленный цирк, но к тому времени – ужасно устаревший и провинциальный. И знаменитого клоуна попросили это исправить. Восстановить былую славу цирка. Клоун с радостью согласился. Он не боялся работы и всегда хотел сделать настоящее цирковое представление. Он взялся за этот цирк. И только когда взялся, понял, что задача эта – непосильная. Задача в разрыв.
Потому что в каждом цирке есть крысы. А крысы, скажу вам по секрету, не выносят, когда им мешают хорошо питаться.
Комар дернулся. Перед глазами у него встала картина – серая крысиная волна заливает манеж, перехлестывает через бортик. Ненависть, ненависть, ненависть в маленьких глазках.
– Крысы? – голос его дрогнул.
– Да, брат Комар, крысы. Конечно, это были люди… но по сути крысы. Крыс было много. Крысы кусали, жрали, крысы выбрали своего Крысиного короля. Кажется, у него было три головы? Или четыре? Неважно. Важно, что недовольные объединились против клоуна и объявили ему войну. Мстили исподтишка и жаловались повсюду. Обратили на грустного клоуна недовольство властей и прессы. Врали, подличали, обвиняли. Сыпали говно в суп.
Это была битва Щелкунчика и Крысиного короля. И Щелкунчик проиграл.
Грустного клоуна возненавидели все. Его кусали, били и, наконец, выбросили из цирка. Он пошел, истекая кровью из сотни ран, и умер где-то в одиночестве от сепсиса.
Молчание.
– И что? Это конец истории? – не выдержала Герда. Скинхед незряче кивнул.
– Да.
– Ты серьезно?!
– Я всегда серьезен. Особенно когда шучу.
Герда помедлила. Комар легонько подтолкнул ее в спину – продолжай идти. Один шаг, другой – и мы все ближе к выходу.
– Какая-то… грустная сказка, – сказала она. – Страшная сказка. И точно не о любви.
– А что, должна быть о любви? – удивился Комар. «Давайте, давайте, спорьте со мной. Только не засыпайте».
– Ничего ты не понимаешь, брат Комар! – даже ослепнув, Убер не утратил прежней язвительности. – Женщинам нужны сказки исключительно о любви. И чтобы там обязательно принц на желтом «ламборджини».