– Чего надо? – спросил грубо.
– Командир… там это… того…
– Короче!
– Дышит.
– Кто дышит?
Сталкер пожал плечами.
– Ну, этот… Крутой перец. Прикинь. И у него… гм… – Поэт вдруг потерялся в словах. – В общем, он, кажется, наш.
Несколько мгновений Феофанов не мог сообразить, что это означает.
– Наш?!
…Стен здесь практически не было, от всей лестничной клетки более-менее уцелела только лестница, но даже в ней зияли дыры. Сырой питерский ветер врывался в пробоины, толкал командира в плечо. Феофанов сбежал вниз, автоматически перешагивая через провалившиеся ступени. Неловко оступаясь, на пятках спустился по склону из битых кирпичей и мусора.
– Показывайте.
Самохвал, медик отряда, посторонился. Перчатки его химзы были заляпаны красным.
«Крутой перец» лежал на земле, заваленной обломками кирпичей. Кровь была повсюду, словно ее разбрызгивали под давлением. Рядом с «перцем» на корточках сидел Рыжий, следопыт группы. Заметив взгляд командира, диггер молча оттянул рукав изодранной защитной куртки – так, что в прореху стала видна татуировка.
Ё, моё! Феофанов сглотнул.
Действительно. Похоже, рейд накрылся. И волей-неволей превратился в спасательную операцию…
На поверхности, как и в океане – людей не бросают. Морской закон.
Особенно своих.
В прорехе химзы виднелась татуировка: серп и молот в окружении лаврового венка. «Коммунист? Здесь?! Что за черт…»
Раненый внезапно дернулся, судорожно втянул радиоактивный воздух сквозь пересохшие, растрескавшиеся губы. Но в сознание так и не пришел. Высокий, широкоплечий, жилистый. Голова бритая, в шрамах. Кровищи-то, подумал Грек. Интересно, в этом теле хоть пара костей уцелела?
Феофанов кивнул. Возможно, сейчас мы просто теряем время… Повернулся к медику:
– Вколи ему чего-нибудь… сам знаешь. Перевязку там, шины. И побыстрее! Рыжий, у тебя вроде была запасная маска? – диггер кивнул. – Давай, тащи. Времени нет, Женя. Нет времени. Упаковываем его и – домой. Мужика надо вытащить.
Феофанов оглянулся. Часовой наверху показал знаками – все чисто.
– Кто знает, вдруг этот вернется.
Грек подумал о сером монстре и передернулся. Жуткая тварь. Кто знает, смог бы он, как этот бритый, выйти на монстра врукопашную?
– Командир, – медик отряда, Самохвалов, помедлил. – Он не дотянет. У него… Может, не стоит тратить радиозащиту? У нас осталось всего ничего, пара шприцев. Что я потом ребятам колоть буду?
– Не жадничай, – оборвал Феофанов. – Кастет, давай наверх, проверь. Все, пакуем его и пошли.
– Не дотянет, я же говорю, – медик устало покачал головой. – Только зря мучить будем. И ребят, и его.