– Что… что случилось? – сосед по камере поднял взъерошенную темную голову. Убер обернулся – и поморщился.
Таджик. Еще не хватало!
Везет, так везет. Мало того, что теперь они закрыты в местной тюрьме, так их еще и оставили на произвол наступающих веганцев. К тому же сосед – явно из теплой Азии. Мощный кисловатый запах пота распространялся по камере. Убер и сам благоухал далеко не розами, но тут уж было… хмм, чересчур.
– Ты кто? – Убер почесал нос. Таджик открыл рот… Убер продолжил: – Хотя черт с тобой, не рассказывай. Я же вижу, ты из молчаливых. Люблю таких.
Таджик закрыл рот.
– Почему я вас всегда путаю? – спросил Убер, пытаясь одновременно просунуть руку сквозь решетку как можно дальше. На стене на шурупе, вогнанном в бетон, висели ключи. Если дотянуться до ключей… черт. Далеко. Плечо уперлось в прутья, дальнейшая попытка чревата вывихом сустава. – Но ведь на одно же лицо! – продолжал рассуждать скинхед. – Что азеры, что армяне, что турки. Что, блин, итальянцы. Только Челентано уважаю. Укрощение строптивой, все дела. Сетте джорни портофино!
Провозившись, Убер так и не смог дотронуться до ключей. Черт, может, хоть проволокой какой зацепить?
– Вот сволочи, оставили все-таки нас. Забыли. Придется ждать веганцев.
Мда. Убер почесал затылок. О-очень не хотелось бы снова повстречаться с веганцами.
– Я бы определил ситуацию немного другими словами, – сказал вдруг кто-то за спиной. Голос был негромкий, прекрасно поставленный, с легкими бархатными интонациями. Убер от неожиданности даже забыл, что делает. Выругался. Повернулся. Да нет, никакого третьего. Только сидящий на кровати Таджик. Убер с подозрением оглядел соседа. Неужели это он заговорил?
– Нас оставили в живых. А могли и расстрелять, – сказал голос.
Убер присвистнул, почесал затылок. Интеллигентный дикторский голос принадлежал Таджику. Что бы это не значило.
– Слушай, Таджик, а ты откуда здесь такой умный?
Секунду или две Уберу казалось, что сейчас тот ответит «я не таджик», но тот лишь дернул щекой. Снова лег на койку, отвернулся к стене.
– Здесь есть кто-нибудь? – раздался женский голос. Знакомый. В дверь осторожно заглянула девушка с медицинской сумкой. В руке у нее был тусклый светодиодный фонарик.
Убер мгновенно оживился.
– А, сестричка!
– Вообще-то, я врач, – сухо поправила Герда.
Убер улыбнулся. Герда почувствовала приступ ненависти к этой наглой бритоголовой морде.
– И ничего смешного!
Убер продолжал улыбаться. Герда неожиданно для себя решила, что улыбка его не лишена обаяния. Она помотала головой, отгоняя непрошеные мысли. Сказала: