Я лишь проводила его взглядом. Вот его гибкая фигура нырнула между облаками кустарника и попала в поток света. Рыжие волосы заискрились настоящим огнём. Вот он свернул к корпусу и растаял в тени навесных балконов и крон. Интересно, все победители магических турниров такие странные?
Отставив пустые мысли, я рванула к переходу. Пронеслась по мощёной дорожке, едва не сбив с ног полную даму с корзиной белья. Прорезалась сквозь кустарник, цепляя юбкой листья и колючки, и вторглась через боковой ход в стеклянную громадину. И тут же едва не завизжала от восторга.
Прозрачный потолок делил небо на ровные лоскуты. Лучи светила дробились на стекле, превращаясь в радужные блики. Деревья, россыпь цветов, каменная кладка стен за стеклянной преградой казались меньше и ярче. Я словно попала в параллельное измерение, где царствует вечное детство и беспечная радость, где нет проблем и боли.
В конце прозрачного коридора было несколько ступенек. Я засмотрелась в расчерченное на квадраты небо так, что не заметила их и налетела на молодую темнокожую женщину. Она одарила меня сердитым взглядом и поспешила на выход.
Я обернулась, намереваясь извиниться. Нога неожиданно встретила пустоту и, соскользнув, я полетела вперед. Волосы дернулись и опутали лицо, а я не успела даже взмолиться Вездесущим, как ловко была подхвачена крепкой рукой.
— Вы не оригинальны, — заговорил с усмешкой низкий мужской голос.
Сквозь решето волос я не смогла разглядеть спасителя. С трудом выровнялась, все еще путаясь в юбке и непроизвольно вцепившись в чужую рубашку. Мужская рука крепко держала меня за плечо, и, казалось, прожигала ткань платья и опаляла кожу: такой она была горячей.
— Здесь все спотыкаются. Это вы еще легко отделались, — засмеялся мужчина и я, наконец, выпуталась из своих каштановых патл. Несколько волосинок прилипли к губам.
— Мне-то не смешно, — проговорила я обиженно. И добавила: так, на всякий случай. — Извините…
Голову неожиданно вскружил запах лугового разнотравья и пепла костров. Взгляд растерянно вперился в голубую ткань чужой рубашки. Шёлк был отглажен так бережно, что, казалось, коснёшься его — стеклом рассыплется. Под отложным воротником незнакомца виднелся узел старомодного галстука. Смущаясь и надеясь, что не покраснела, подняла голову, пытаясь рассмотреть спасителя.
— Меня можно уже отпустить, — небрежно проговорил он и убрал руку с плеча, отчего мне показалось, что в этом затемненном уголке, слишком холодно.
Я цеплялась за него мертвой хваткой и мяла рубашку на его груди. Непроизвольно, потому что не могла себя контролировать, и непозволительно по этикету. Я расцепила пальцы и смущенно подалась назад, но уперлась пяткой в ступеньку. Еще бы чуть-чуть — и шлепнулась бы назад, усевшись прямо на пол.