Хлопотов и Молчанов часто останавливались, снимали лыжи и тотчас погружались в снег по пояс. Очищали лыжи, становились на них и через несколько минут снова превращались в колодников.
Молчанов даже со злобой пропел: «Колодников звонкие цепи сметают дорожную пыль».
Хлопотов одернул:
— Ты что, забыл, где находишься?
— Что ты, Лидоч… — Молчанов осекся и исправился: — Мы несем службу, товарищ ефрейтор, на самом краю родной земли.
В темноте было видно, как блестело его мокрое от пота лицо. Переведя дыхание, Хлопотов ответил:
— И не так. Совсем наоборот. Не у края земли, а у самого начала ее. Разница.
Так целый час шли по мокрому снегу два пограничника. Куртки их были распахнуты, воротники рубах расстегнуты, струйки пота щекотали грудь и спину. Мокрые тучи, казалось, спустились так низко, что задевали головы. Дышать было нечем.
— А может, снять к чертям эти лыжи? — предложил Молчанов, остановившись. — Воткнем в снег. На обратном пути возьмем. — Молчанов посмотрел в сторону берега, где на горизонте переливались огоньки села, и тоскливо вздохнул.
Хлопотов, навалившись грудью на палки, задумался.
В это время с невидимого мыса в темноту вонзился узкий фиолетовый луч прожектора. Стали видны неподвижные тяжелые космы туч. Луч вздрагивал. От его света стало холоднее и тревожнее. Оба пограничника следили за ним. Луч качнулся и плавно пошел по льду. Когда луч был довольно близко от пограничников и походил на светящуюся бесконечную стену, он вдруг замер, качнувшись. На черном фоне горизонта ярко обрисовались две фигуры, застывшие в раскоряченных позах. Они стояли неподвижно всего несколько секунд, хотя пограничникам показалось, что прошло много времени, потом фигуры шевельнулись.
— Нарушители! — хрипло крикнул Костя и стащил с плеча автомат.
Нарушители метнулись в одну сторону, в другую, стена света неотступно двигалась за ними.
— Сбрасывай лыжи! За мной! — крикнул Хлопотов и пошел в снегу по пояс, слыша, как за спиной тяжело сопит Молчанов.
Внезапно наступила полная тьма. Прожектор погас. Как выяснилось позже, пришлось менять угли: один не выдержал жара и раскололся.
— Ну что у них там?.. — простонал Молчанов.
Хлопотов вынул компас и долго не мог различить светящиеся знаки на лимбе. Когда глаза привыкли к темноте, он засек направление на нарушителей и прибавил шагу. Он знал, что нарушители ушли сейчас с того места, где были, но важно выйти на их след. О перехвате в такую темень нечего и думать, оставалось одно: преследовать. Когда глаза полностью привыкли к темноте, впереди стало видно белую равнину.