— Тебе чем-нибудь помочь?
Тен ответил:
— Да. Я хочу наказать их. Плохие люди должны быть наказаны. Я знаю, что я… источник. А ты — чародей, ведь так?
Холли показалось, будто он обвинял ее, что-то такое было в глазах этого маленького мальчика.
— Верно, но пока не очень умелый, — ответила она.
Холли заметила, что по какой-то причине ее некомпетентность, похоже, успокоила Тена. Его напряженная спина под ее рукой чуть расслабилась, хотя он все еще держался отстраненно, не позволяя ей по-настоящему обнять себя.
— Ничего страшного. Ты станешь лучше, как только у тебя появится источник. Если ты пообещаешь защищать всех, то я буду твоим источником, — процедил Тен сквозь зубы.
У Холли засосало под ложечкой. Идея была настолько близка к тому, с чем Кэми боролась. Это было ужасно, но от вида Тена Холли было еще хуже. Посеревший, словно присыпанный пеплом, он дрожал, будто его тащили к столбу, чтобы привязать и сжечь.
— Я не могу этого сделать, — тихо сказала Холли. — Ты возненавидишь это.
— Но тогда еще кто-нибудь погибнет, — возразил Тен, — и неважно, возненавижу я это или нет. Ржавый мертв. И мама погибла. Их не вернуть.
Томо неожиданно взвыл, подобно сирене.
— Мамы нет! Ее больше нет! А папа сказал, что с ней все будет хорошо.
— Ты ребенок и не понимаешь! — отрезал Тен. — А я понимаю! У папы и Анджелы нет магии! Кто-то может их убить. И та тетя, ну, Линберн, ей нравится наш папа, но не нравится Анджела. Ты же не хочешь, чтобы с Анджелой случилось что-то плохое, да?
Холли чувствовала себя под его взглядом так, будто ее не просто обвиняли, а нападали на нее. Его глаза видели слишком многое, умудренные не по годам. Кэми всегда описывала Тена застенчивым, тихим и милым. Холли не знала, каким он был прежде, прежде чем люди начали умирать, и весь мир вокруг него переменился, но теперь он не казался милым. Может быть, он был дрожащим ребенком, но проницательным и холодным.
— Нет, — прошептала Холли. — Прости, но я все равно не могу на это пойти. Не сейчас.
— А потом? — Его голос был непреклонен. — Если необходимость будет острой-преострой, если не останется другого выхода? Поклянись, что сделаешь это.
Холли сглотнула.
— Клянусь.
— Отлично, — сказал Тен.
Возможно, он был рад избавиться от необходимости немедленно лишиться души, но не показал этого. Он выскользнул из ее рук, лег на кровать лицом к стене и замер.
— Извини, но я не хочу быть твоим источником, — сказал Томо, попинывая ножки стульев. Он, похоже, успокоился, стоило только брату перестать противоречить ему по поводу состояния их мамы. — Ты мне нравишься такая.