— Я бы хотел, чтобы ты осталась со мной, — сказал Роб, — навсегда.
Кэми услышала негромкий звук поцелуя. Она, как и Джаред, сидевший рядом, резко отвернулись, словно таким образом могли перестать это слышать. Кэми чувствовала, беспомощность и страдание Эша. Она потянулась и взяла Эша за руку.
— Что ж, — прошептала Лиллиан, — теперь я убедилась окончательно, что в твоей любви нет ни капли милосердия.
А потом раздался треск, словно та далекая комната была из фарфора, который раскололся на части. Кэми поняла, что Лиллиан раздавила ракушку в кармане, прежде чем они смогли еще что-либо услышать.
Теперь они знали, в чем состоял план Роба. Они услышали достаточно.
Они знали, что придется сделать все возможное, чтобы остановить его.
Глава Двадцать Первая
Девушка-репортер
В последний день перед весенним равноденствием, они спрятались в доме Прескоттов, как кролики в норе. Даже мальчики были спокойными, то ли от страха, то или просто притихли, чтобы лишний раз не тревожить Анджелу.
Из всех, Джон был единственным наиболее активным, и наиболее взволнованным. Он мерил шагами комнату, пребывая в состоянии беспомощности. Кэми хотелось бы, чтобы он чувствовал себя лучше. Она представляла, каково это, остаться единственным взрослым, наверняка он думал, что должен быть в состоянии все исправить. Она знала, что он винит себя в судьбе их мамы и Ржавого. Она знала, что он бы решил все за нее, если бы смог.
Ее отец всегда был молодым, веселым мужчиной. Она никогда не верила в него столь безоговорочно, как это делали мальчики. Теперь она понимала лучше, чем когда-либо, что можно хотеть сделать все правильно, стараться из последних сил и потерпеть поражение. Она смотрела, как он шагает туда-сюда, на его усталое лицо, на морщины, которых еще не было до наступления зимы, и любила его больше, чем прежде.
Колокола в реке вновь зазвонили, отмеряя часы, эхо их перезвона заполнило поля. Колокола плакали по городу, и этот отчаянный плач стоял у Кэми в ушах. В ночи не было иных звуков, пока вдруг не раздался стук в дверь. Папа схватил Томо и прижал его к себе.
Дверь в гостиную была открыта. Длинный коридор хорошо просматривался. Входная дверь распахнулась. В дверном проеме стояла Лиллиан Линберн.
— Я пришла сразу же, как только он уснул, — сказала она.
Джаред и Эш неожиданно повскакивали со своих мест и бросились со всех ног к ней. Эш, добравшись первым до нее, сгреб Лиллиан в объятья. Джаред в нерешительности отпрянул. Лиллиан сама схватила его и притянула к себе. Она обняла их головы и прижала к своим плечам.