"Докладная записка прокуратуры Уральской области о голоде и факте каннибализма в дер. Усть-Турке Ординского района от 10 июля 1933 г. (убийстве мальчика 4-х лет с целью употребления в пищу своим отцом)" (Аграрное развитие и продовольственное обеспечение населения Урала в 1928–1934 гг.: Сборник документов и материалов. Т. 1. Оренбург, 2005. С. 205).
Убедил ли я господина Осаволюка? Или нет? Следует продолжить "пляску на костях" и продолжить счет, у кого больше убили детей и съели трупов?! А как С.В. Кульчицкий объяснит эти факты с точки зрения его теории о "голодоморе в Украине" и "голоде в России"?
Прошу извинить меня за резкость, но представьте себе, как бы встретили Л. В. Осаволюка и С.В. Кульчицкого с их подходом к трагедии 1932 — 1933 годов крестьяне в пензенских селах Малая Сердоба и Топовка (тогда Нижне-Волжский край, ныне Мало-Сердобинский район Пензенской области), где еще до всех украинских законов об увековечивании памяти жертв голода местные жители установили на сельских кладбищах на месте захоронений (общих ям) погибших от голодомора в 1933 году односельчан православные кресты-памятники?
Обвиняя меня на всю Украину в "незнании поставленной на сессии темы", С.В. Кульчицкий сам допускает непозволительные для него ошибки (или — недоговорки?), вводя в заблуждение своих коллег (я не исключаю, что в том числе и Л.В. Осаволюка и вас). В частности, он утверждал на конференции о том, что только против Украины и Кубани Сталиным была установлена блокада, с целью запереть голодных людей в зоне голода, запретить им ее покинуть, отсюда и масштабы жертв и доказательство факта "геноцида голодомором". Речь идет о печально известной директиве ЦК ВКП(б) и СНК СССР о предотвращении массового выезда голодающих крестьян от 22 января 1933 г., согласно которой следовало остановить массовый выезд крестьян "за хлебом" из УССР и Северо-Кавказского края.
Но почему С.В. Кульчицкий нигде не говорит о том, что эта директива касалась не только Украины и Кубани, но и Дона, национальных автономий Северо-Кавказского края? А 16 февраля она была распространена и на Нижне-Волжский край (в настоящее время это территория Астраханской, Волгоградской, Саратовской областей, Республики Калмыкии). Вот документ на эту тему. Решение Политбюро ЦК ВКП(б) от 16 февраля 1933 г.: "Обязать ОГПУ распространить на Нижнюю Волгу постановление СНК и ЦК ВКП(б) от 22 января 1933 г. о самовольном выезде крестьян из пределов своей области, задержке их и принудительном возврате на старые места жительства" (Опубликовано: Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Т. 3. М., 2001. С. 644).