Также несомненным достижением украинских и западных исследователей стало издание работ, содержащих свидетельства о трагедии переживших ею очевидцев (см. напр.:
33-й: голод: Народна Книга — Меморiал / Упоряд.: Л.Б.Коваленко, В.А. Маняк. — КиПв: Рад. писъменник, 1991. -584 с.)Каковы другие аргументы, которые не позволяют признать официальную точку зрения руководства Украины и ученых Национальной академии наук Украины о голоде 1932 — 1933 годов в СССР как "геноциде голодомором народов Украины"?
Концепция "голодомора — геноцида" не подтверждается документами, изученными исследователями и введенными в широкий научный оборот в 1990-е годы и в начале 2000-х годов по истории коллективизации в СССР. Их вполне достаточно, чтобы понять причины, масштабы и последствия голода 1932 — 1933 гг. в различных его регионах, в том числе в Украине.
На наш взгляд, невозможно упрекать в незнании проблематики голода, в том числе и украинского голода, таких общепризнанных авторитетов в области изучения аграрной истории СССР, как В.П. Данилов, Н.А. Ивницкий, И.Е. Зеленин. Именно они первыми выступили против концепции "геноцида голодомором" еще в конце 1980-х начале 1990-х годов. Также именно они, а не нынешние создатели этой концепции, первыми стали писать об этой трагедии в советской историографии, на что указал в своем выступлении на конференции Н.А. Ивницкий.
Среди российских историков впервые о голоде 1932 — 1933 гг. в СССР в полемическом духе против Р. Конквеста в 1988 году выступил выдающийся историк-аграрник В.П. Данилов, аспирантом и докторантом которого мне посчастливилось быть. В его трудах, а также в работах его коллег по сектору истории советского крестьянства Института истории СССР АН СССР, а затем Института российской истории РАН, Н.А. Ивницкого и И.Е. Зеленина определилась альтернативная точка зрения на проблему голода 1932 — 1933 гг. в СССР. Суть ее в следующем: голод 1932 — 1933 гг. — трагедия всего советского крестьянства, результат осуществления в СССР сталинской модели форсированной индустриализации, обусловившей насильственную коллективизацию и принудительные заготовки сельхозпродукции, прежде всего хлебозаготовки ради увеличения размеров хлебного экспорта и удовлетворения потребностей растущей промышленности.
Эта позиция получила документальное подтверждение в опубликованных многотомных сборниках документов "Трагедия советской деревни: коллективизация и раскулачивание", "Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД", вышедших в рамках организованных В.П. Даниловым международных проектов. Его участники, в том числе и я, на основе анализа ранее недоступных для исследователей документов из центральных и местных архивов, опубликованных в вышеназванных сборниках и не вошедших в них, подготовили многочисленные статьи и монографии по истории коллективизации в СССР, в том числе голода 1932 — 1933 годов. В данных сборниках содержится весьма значительный документальный материал о ситуации в Украине в 1930 — 1933 гг., в том числе из Центрального архива ФСБ РФ. Поэтому вряд ли можно упрекать российских историков в незнании ситуации в Украине в рассматриваемый период.