Если ты не доволен чем-то – меняй что-то в этой самой жизни. Если ты не меняешь – значит, доволен. Значит, терпеть тебе удобней. Значит, есть что-то важнее перемен.
Если ты меняешь, но все равно недоволен, значит, ты меняешь не то или не так. Значит, мало подсаживаться на скамейки. Значит, надо научиться делать хороший маникюр или не делать его вообще. Что-то другое делать.
Я никогда не видела Юлиных детей, но мне их жаль. Мне кажется, мама не стесняется им говорить, что все неприятности в ее жизни из-за них. Вот не было бы их, Юля бы жила королевой.
А тут пилит чужие ногти и крутит чужие помидоры. Дайте сигарету.
В общем, я закрыла для себя тему Юли. Не хочу с ней дружить. И клиенткой ее не буду. Проехали.
Прошли весна и лето. Мы затеяли ремонт, работали, растили детей, на полной скорости попали в жизненную аварию – врезались в болезнь дочки, лечили-чинили, поставили крохе протез слуха, пропустили осень, обнаружили себя в зиме растерянными, немного оглушенными пережитой трагедией. И вот отряхиваемся от снега и снова учимся жить.
А неделю назад от Юли, про которую я и думать забыла, приходит длиннющее сообщение. Она пишет, что с деньгами полный швах, что не хватает даже заплатить за сад и школу, что недавно все переболели и по бюджету ударила покупка лекарств, что она в полном отчаянии, потому что сыну даже не в чем ходить зимой, купить зимние сапоги совсем не на что и что все ее проблемы могли бы решить семь тысяч, но где их взять – непонятно, и вся надежда на меня.
На меня? Почему на меня? Ты видела меня два раза в жизни. Как можно прожить сорок лет и не обрасти друзьями? Почему в твоем телефоне не живут номера, по которым ты позвонишь, когда тебе хорошо и плохо?
Я хочу все это спросить, но моя фантазия, склонная к преувеличениям, уже рисует мне мальчика, стоящего на снегу босиком. У его мамы нет денег на ботинки. И я знаю, что если я скажу Юле «нет» – а я недавно научилась это делать, – то босоногий мальчик будет заглядывать в мои сны и спрашивать: точно нет?
В моей орбите часто возникают такие Юли. Они просят денег, обещают отдать, не отдают и снова приходят просить.
Они уверены, что у меня есть и мне в удовольствие им помочь. Поэтому они рассказывают, что им не на что собрать ребенка в школу. И не на что купить лекарство от бронхита. Все остальное доделывает моя фантазия. Я вижу мальчика с пустым портфелем. И девочку, кашляющую бронхами. И даю деньги, даже если их нет.
Дело в том, что я никогда не жалуюсь на отсутствие денег. Если их нет, я иду и зарабатываю. Выхожу из зоны комфорта, плачу свою цену.