А ее маму ничего не могло отвлечь. Мама ходила на кладбище как на работу каждое утро. В черном платке, повязанном так низко, что было не видно выплаканных глаз. Мама не знала, как Валя учится и что ест. Мама знала, что сына больше нет, и это знание заполоняло ее душу.
Говорят, на 40-й день душа усопшего покидает дом. Придя с кладбища в тот день, мама поняла, что не может дышать. Точно так же, как не мог дышать ее сын. Там, под водой. Мама позвала Валю, которая делала уроки в соседней комнате, и сказала:
– Валя, я хочу умереть. Для меня так жить невыносимо. Это очень больно, понимаешь?
Валя не понимала. Она очень грустила без брата, часто плакала, но это было не больно. Это было обидно. Почему ты больше со мной не играешь, брат?
– Я договорюсь с тетей Машей, она тебя не бросит, удочерит после моей смерти…
Валя прозрела. Поняла, что мама прощается с ней. Как в тот день, когда она уезжала в Москву на три дня и поясняла им с братом, что в холодильнике кастрюля с голубцами и что на ночь стоит закрывать дверь на два замка. А сейчас мама снова уезжает, только уже навсегда. Уезжает к брату. Валя заплакала от страха и обиды.
– А как же я, мам? – спросила Валя.
– А что ты?
– Мне будет очень плохо без тебя. Вас там будет двое, а я тут одна. Тетя Маша пахнет уксусом, я не хочу с ней жить. Тогда возьми меня с собой… Я с вами хочу.
Маму испугали Валины слова. Она подумала: «Будто поездку на море обсуждаем…»
– Сколько тебе надо времени? – деловито спросила мама. Подразумевалось: на то, чтобы я побыла рядом. Подпереть твое детство своим взрослым плечом.
– Пока не повзрослею.
– Это сколько?
– Не знаю.
– Хорошо. Я поживу с тобой до шестнадцати лет. Это еще восемь лет. Дальше сама.
Сторговались. Восемь лет Валя жила при маме. Именно так. Не с мамой, а при маме. Мама по-прежнему каждый день ходила на кладбище к брату и не знала, чем живет дочь. Но зато в холодильнике были голубцы, а ночами мама шила на заказ изделия из меха, за которые неплохо платили. На голубцы хватало.
Люди, встречая Валину маму в черном траурном платке, говорили, хмурясь: «Ну, хватит уже шастать на кладбище. Подумай о дочери!» А мама отвечала: «Я с дочерью обо всем договорилась».
В день шестнадцатилетия Вали мама подарила ей шубу, сшитую из разных кусочков меха. Валя была счастлива и немного жалела, что поздняя слякотная осень не позволяет примерить обновку немедленно. Валя отпросилась отмечать день рождения с друзьями. Среди них был черноволосый Ванечка, первая Валина любовь. Они загулялись до полуночи. Ванечка провожал ее до подъезда и долго целовал именинницу перед дверью.