– Госпожа, тебе нельзя сегодня ехать на Кроне! – промямлил Войта.
– Что за вздор ты несешь? – удивилась Казимира. – Немедленно веди его ко мне!
– Но, госпожа, Крон занемог. Он не ест и не пьет со вчерашнего дня, ровно как ты прискакала в замок. Я приготовил тебе Волкодава.
– Что за вздор! На Волкодаве только поле пахать! Ничего не хочу слышать, веди мне Крона!
– Но госпожа!..
Казимира гневно метнула в Войту сноп искр из своих огненных глаз, и конюший с поникшей головой отправился за Кроном.
Крон, на удивление, совсем не выглядел больным, – наоборот, он был горяч, излишне бодр и быстр. Войта потрепал коня по гриве и ощутил, как необычно горяча кожа скакуна, словно на нем только что проскакали не один десяток лиг. Конь охотно пошел за конюшим, словно чувствуя приближение своей хозяйки.
Зазвучал рог, давший команду охотникам выдвигаться. Всё пришло в еще большее движение. Всадники шагом направились в сторону ворот замка, за ними шли псари со сворами охотничьих собак, затем пешие слуги и оруженосцы с запасами стрел. Процессию замыкали подводы с провиантом и напитками. Отдельная повозка везла шатер – подарок Вальдемара Теславу по случаю праздничной охоты.
Харлунд догнал Казимиру, которая с легкостью опередила всех охотников и возглавляла процессию. Она в очередной раз смерила датчанина своим взглядом, подобным молнии. Не привыкший вести светские беседы, Харлунд попытался заговорить с княжной о погоде на острове, которая стала резко портиться. В небе заклубились грозовые облака, горизонт заволокло темной пеленой, солнце стало всё чаще скрываться за пока еще бело-серыми тучами, которые вскоре сменились совсем темными. Стало парить.
Уставшая от неуклюжих разговоров Казимира придавила бока Крона и пустила его галопом. Харлунд не отставал от нее, всё более углубляясь в чащу леса. Вскоре они перестали слышать гомон процессии.
– Княжна, неужели мое общество тебя так тяготит? – почти взмолился Харлунд.
– Харлунд, ты хочешь моего прямого ответа? – Казимира осадила коня и дерзко взглянула на датчанина.
– Я буду рад твоей прямоте. Я воин и не привык к искусству красиво говорить намеками.
– Так вот. Я не выйду за тебя замуж, как того хочет мой отец, – отрезала княжна.
– Но почему? Я даже не успел просить твоей руки! – воскликнул раздосадованный датчанин.
– Я знаю, что мой отец и твой дядя обо всём договорились и что этот мерзкий лысый старикашка, который приплыл с вами, говорил с моим отцом от имени конунга. Но этому не бывать! Да ты и не возьмешь меня в жены, потому что я более не…
Казимира не договорила. В этот момент ярко сверкнула молния и раздался оглушительный гром. Кони резко дернулись от испуга. Сердце Крона, бешено колотящееся от яда, взорвалось у него в груди. От боли конь встал на дыбы, княжна не удержалась в седле и завалилась назад. Издав предсмертный хрип, жеребец повалился на спину, подминая под себя хозяйку.