– Говорите, Профессор? – скептически спросил Менез, обернувшись к Тюрену.
Он без особого отвращения обнюхал труп и поморщился:
– Нет-нет, не думаю, что в данном случае речь идет о творчестве Профессора.
Тюрен выпучил глаза.
– Что? – спросил он, почти перейдя на крик. – А что же, по-вашему, мы здесь делаем, черт возьми? – Красный от злобы парижанин махнул рукой. – Вашу мать, да вы посмотрите вокруг! Мы находимся в пещере, где каждый квадратный сантиметр покрыт математическими формулами! Скальпы, снятые с шести жертв, находятся здесь, позади вас! Что же это такое, по-вашему, если не его территория? А как насчет Муане? Могу сообщить вам, что труп уже окоченел! Кто его так жестоко убил, если не Профессор? Кто начинил ему брюхо кальмарами? Здешний кондитер?
Менез сохранял обезоруживающее спокойствие.
– Как вы объясните эту частичную депигментацию? – только и спросил он.
– Его депигментацию?
– Да, его депигментацию. Вот эти белые пятна на его коже.
– И глаза… – добавила Люси. – Когда я здесь оказалась, один из них еще был на месте… А радужная оболочка была почти прозрачной… Как у альбиноса.
– Вот черт, я совсем отключился! – воскликнул Тюрен. – Вы хотите сказать, что…
Менез кивнул:
– Вижу, вы вспомнили. Этот характерный запах от кожи. Убийца натер ее разными химическими веществами, которые, видимо, плеснул и в глаза. Эти вещества – готов дать руку на отсечение – представляют собой мудреную смесь…
– Фенола и фтористо-водородной кислоты, – перебил его Тюрен. – Такие штуки забыть невозможно…
Менез снова кивнул и обратился к Люси:
– Фенол обладает особенностью депигментировать кожные покровы. В сильно разбавленном виде его используют для пилинга, процедуры омоложения кожи. Но в данном случае его употребили в гораздо более сильной концентрации и совсем в иных целях. В гнусных целях.
Он указал на одно из белых пятен на уровне шеи:
– Вместе с фтористо-водородной кислотой фенол сначала проникает в кожу, не повреждая ее поверхность, а затем разрушает ее глубокие слои, вызывая невыносимые ожоги. Весьма продуктивная пытка, как если бы вас изнутри шлифовали наждачной бумагой. Мы с лейтенантом Тюреном несколько лет назад уже встречались с этим методом. Я работал над убийствами в Нанте, до того как… дело Охотника передали другому коллеге. Тюрен преследовал Профессора, а я – Охотника. Он пришел поговорить со мной, чтобы убедиться, что Профессор и Охотник – это разные люди. С чем мы полностью согласились.
– Точно… – сквозь зубы процедил Тюрен. – Тот, кто охотится за рыжеволосыми…
Бретонский комиссар заметил удивление в глазах Люси.