Когда отец умер, я звонила его друзьям и знакомым. Приглашала на похороны. Они спрашивали расстроенно: «Что, умер Савельев? Ну, жалко». И шли по своим делам. Варить свой суп. Гулять со своими детьми. Это им важнее, чем похороны.
Я ловила себя на мысли о том, что вот он, мой сбывшийся страх.
Каково это?
Когда я пришла к сыну сказать, что умер дедушка, сын играл в песочнице. Ему было весело.
Я наблюдала за тем, как он строит куличи.
— Дась, посмотри на небо. Видишь, вон то облачко? — спросила я.
— Да, вижу.
— Теперь на этом облачке живет твой дедушка Саша, — сказала я.
— А как он туда забрался? — удивился сын и отложил лопатку.
— Очень просто. Он умер, — пояснила я.
Дася посмотрел на меня, и его глазки наполнились слезами.
— Умер — это когда никогда?
Совсем недавно мы с ним аккуратно обсуждали эту тему. Что «умер» — это когда человек больше не придет никогда.
— Да. Никогда. Дедушка теперь будет просто наблюдать за тобой с облачка.
Дася безутешно зарыдал.
— Я хочу к дедушке. Почему он не предупредил? Зачем не попрощался…
— Дася, он не мог предупредить. На облачко все уходят без предупреждения.
— А почему он ушел?
— Потому что здесь он задыхался, а там ему хорошо дышать. Спокойно.
— А почему здесь плохо дышать?
— Потому что он заболел, сын.
— Чем?
— Алкоголизмом, — сказала я. Я не вру детям.
— А ты не заболеешь алкоголизмом?
— Нет. Я тебе обещаю.
Я ненавижу алкоголь. Не пью его. Мой отец выпил его за двоих.
— А папа?
— И папа.
— А я?
— И ты. Это такая болезнь, которая… Которой заболевают люди по собственному желанию. И если ты не хочешь умереть раньше срока, то не пей и не кури.
— А дедушка выбрал заболеть? Сам выбрал? Хотя знал, что умрет?
— К сожалению, да.
Сын попытался сформулировать то, что его смущало. Я решила ему помочь:
— Ты думаешь, что дедушка вел себя глупо? Когда выбрал болезнь? Так и есть, Дась. Это очень глупый и неправильный выбор. И, возможно, дедушке стоило его сделать хотя бы ради того, чтобы его никогда не сделал ты. Понимаешь?
— Нет, — сказал сын. Мои дети никогда мне не врут.
Я вздохнула. Сейчас этого не объяснить. Потом, попозже, когда он подрастет, я попробую еще раз.
Сын молчал и задумчиво смотрел на облачко.
— Мам. А ты тоже, не предупредив, уйдешь на облачко?
— Да, — сказала я. Я не вру детям.
Дася заплакал и уткнулся мне в плечо, крепко обняв.
— Но я это сделаю через сто лет, сын. Поверь, я еще успею тебе надоесть, — сказала я и поцеловала его в макушечку. — А до этого времени, до облачка, я всегда-всегда буду рядом с тобой…
Потом были похороны. Сына на них я не взяла.
Отец не выглядел расстроенным. Он был красивым и одухотворенным. Нарядным. Я в первый и последний раз видела его в костюме. И хотела запомнить его именно таким, солидным и импозантным.