Я протягиваю фотографию.
— Мне кажется или у него что-то с глазом? — уточняет экстрасенс.
— Вам не кажется, — отвечаю я, а сама думаю: «Переживал».
Экстрасенс держит руку над фотографией.
— Я чувствую холод, — говорит он.
— Что это значит? — спрашиваю я, хотя знаю, что это значит.
Вместо ответа он берет тяжелую иглу на нитке. «Если игла будет крутиться, ходить качелями, значит, человек жив, если застынет, остановится, значит, нет», — говорит экстрасенс.
Он подвешивает иглу над фото. Игла застывает как вкопанная.
— До свидания, — говорю я. К черту экстрасенсов. Что он может знать о человеке, о котором ничего не знает даже его родная сестра?
Мама говорила, что брат пропал, выйдя на лестничную клетку в тапочках и спортивных штанах вынести мусор. Как такое может быть в многомиллионном городе? Объясните мне! Это же не деревенский дом на окраине, а огромная панельная двадцатидвухэтажка в спальном районе Москвы! Как?
Я чувствую подвох. Я чего-то не знаю. Мне чего-то не говорят. Подозреваю, что мама хоронила в этой недосказанности свои педагогические промахи.
Зачем? Я же тоже ее дочь, и все эти промахи мне очевидны.
Ну да не суди. Не дай Бог никому на свете пережить такое. Я смотрю на своего сына, и у меня холодеют руки от мысли, что он может вырасти, надеть тапки и спортивные штаны, взять мусор, выйти на лестничную клетку и…
Нет! Я бегу к иконам и долго и часто крещусь. Господи, не оставляй своим благословением…
Я смотрю на сына и истово хочу научиться замечать. Замечать, если он будет переживать. Даже из-за каких-то незначительных на первый взгляд вещей, из-за ерунды.
Однажды сын попросил у меня пятьдесят рублей.
Мы с мужем как раз пытались внедрить в его сознание ценность денег, объясняли, как сложно их зарабатывать, и, приучая к самостоятельности, периодически просили шестилетнего сына самого купить себе батон или мороженое. Я не увидела в просьбе ничего страшного и дала деньги.
Утром я вела сына в сад. Мы опаздывали. Точнее, я — на совещание.
— Мам, а сложно тебе было заработать пятьдесят рублей? — озадаченно и чуть напряженно спросил сын.
Мы были уже на территории сада, я спешила, мне совсем некстати был этот разговор, и я скомкано ответила что-то невнятное про то, что деньги вообще достаются не просто. Потом я попросила его больше не драться (вчера он подрался с Аркашей, но так и не смог мне объяснить, почему) и отправила переодеваться.
Оставив сына воспитателю, я заспешила к машине и… остановилась.
ОСТАВИВ СЫНА ВОСПИТАТЕЛЮ, Я ЗАСПЕШИЛА К МАШИНЕ И… ОСТАНОВИЛАСЬ.
Я заметила(!), что это был вопрос, продиктованный не просто праздным любопытством.