Я услышала свой голос.
— О, мой Бог.
— Возьми это. Все, что тебе нужно.
Черт, его голос. Так же хорош, как физический контакт.
— Продолжай говорить. Или стони. Все что угодно.
— Используй меня, — сказал он. — Используй мой член, Энни.
— Черт.
— Чувствуешь, каким твердым ты меня делаешь?
— Да. — Мир накренился, гравитация — сила, которая сосредоточилась в теле этого мужчины, в этом сексе. Все было заточено, сфокусировано, туго до боли, связанно на нем.
— Я так много раз мечтал об этом, — сказал он мне.
И на этом я сдалась — всегда это. Понимание того, что он хотел меня так же сильно, как я его все эти месяцы. Что он мечтал обо всем этом, а затем думал, что потерял…, пока я не вернулась к нему.
Я кончила так, как никогда от своей руки. Удовольствие было неумолимой волной, ее гребень нес, нес и нес меня так долго, как никогда раньше. Затем, наконец, обрушил меня на самое дно.
Комната восстанавливалась по одному объекту и по одной стене друг за другом, и вот я снова тут. Остолбеневшая, запыхавшаяся. В беспорядке, но счастливая. Пусть этот мужчина видит, что он делает со мной.
Когда дымка спала, его собственное желание и нужда завладели моим вниманием. Испарина на его груди выдавала то, как тяжело он дышал, и я чувствовала его пульс внутри себя, как и видела его биение на его раскрасневшейся шее. Его руки были терпеливыми, но глаза дикими.
Он схватил меня за талию и сел, вонзаясь своим членом глубоко в меня, крепко удерживая меня, он поднялся на колени. Затем его руки оказались на моей заднице, отстраняли меня, потом полностью овладевали мной. Дюжину вдохов он просто удерживал меня неподвижной, вбиваясь в меня, его бедра поднимались снова, снова, снова.
Сильный. Это слово эхом отзывалось в моей голове с каждым ударом, звеня с благоговением.
Его голова упала, выпуская струю воздуха на мое плечо. Я почувствовала его дрожь, мышцы потеряли свою утонченность. С пораженным стоном он положил меня на спину и опустился на локти, его огромное тело накрыло мое, как сумрак.
Его голос был резким, скованным как его тело.
— Ты готова к этому?
— Да.
— Скажи мне. Прикажи мне. — Боже мой, этот мужчина. Этот жестокий бывший заключенный, больше и брутальнее, чем почти каждый прохожий на улице, и все же… прикажи мне. Я могу командовать им. Он так старается угодить мне.
— Покажи мне это, Эрик. Покажи мне, как ты теряешь контроль.
Его бедра помчались, координация ускользнула.
— Как же хорошо.
Я провела рукой между нами и погладила по его щеке. Проследила пальцем по его нижней губе и, когда его рот приоткрылся, я скользнула вовнутрь. Он немного пососал, затем выпустил меня со стоном, и задохнулся. Приказ, подразумеваемый в этом крошечном проникновении, завел его, как устное повеление. Очередное посасывание, очередное горячее дыхание, и он рассыпался на части на моих глазах. Я водила влажной подушечкой своего пальца назад и вперед по его губам. Его карие глаза зажмурились, когда проступили вены вдоль его шеи, и вбивающиеся в меня бедра замерли. Его стоны были беззвучными, их энергия была направлена в мышцы, которые дергались и расслаблялись, снова дергались, затем, наконец, размякли.