— Я в этом не сильна, — сказала я ему, отыскав его взгляд на моем лице в милях надо мной. — В глубоком заглатывании. Но я хочу сделать это для тебя. Поэтому будь помедленней вначале.
Один кивок, хотя его губы раскрылись и закрылись, и он сглотнул. Он сдерживал слова. Вероятно утешение, или предложение об отмены просьбы. Но так и не произнес их. А вместо этого только сказал:
— Вставай на пол.
Я сделала это на шатких, полуватных ногах, а затем он кинул подушку под мои колени, и обогнул кровать.
— Я помогу тебе, если ты не справишься, — сказал он, — просто отстраняйся. Хорошо?
— Хорошо.
— Мы просто попробуем, очень медленно. — Он потянулся к зеркалу, наклоняя его ниже, отражая, чтобы он там не видел так высоко надо мной. — Попробуй найти подходящий угол. Если у тебя получится, тогда, возможно, я ускорюсь. Но в любой момент, когда станет слишком, подай мне любой знак и я остановлюсь.
— Я знаю.
— Хорошо. — Он с любовью погладил меня по волосам, затем руку, которую я положила на его бедро. — Теперь, соси.
Я снова взяла его в рот, делать это на коленях было намного легче.
— Чувственно и жестко. Хорошо… Проклятье, думаю, когда-нибудь тебе это понравится.
Я сказала ему своим ртом, я обожаю это.
— Да. Черт. Делай, как тебе хочется, детка. Привыкай, потом я покажу тебе другой способ.
Минуту или больше, я брала его для себя, губами, языком и рукой, показывая ему свой голод. Медленно, так медленно, он присоединялся своими толчками, беря борозды правления в свои руки. Чем больше он давал мне, тем пассивнее я становилась. В конце концов, обе его руки оказались на моей голове, обхватив ее, затем удерживали меня неподвижной.
— Ты так хорошо это делаешь, — простонал он. — Ты замечательная.
Было нелегко. Физически мне не доставляло это удовольствия. Но в этом что-то было, в подчинении и покорности, в порабощении, что заводило меня. Что-то в чувстве быть использованной им…, чувствуя себя грязной, немного больше, чем незнакомка.
Его бедра ускорились. Я немного задыхалась. Никаких покалываний в носу или слез, которые я чувствовала с другими парнями, щеки не пылали огнем. Не было удушья. Только его темный, волнующий размер, наполняющий меня таким угрожающим способом. Его мягкая головка, терлась о заднюю часть моего горла. Его глаза без сомнения были на мне.
— Милая, я очень близко. Расслабься.
Я попыталась, но у меня не совсем получилось. Когда его головка врезалась в мое небо, я закрылась. Он вышел, давая, мне несколько минут, чтобы расслабиться. Он отвлек меня от неприятных ощущений, водя своей скользкой короной взад и вперед по моей нижней губе.