начинала вести себя, как какая-нибудь
Елена Сидорчук. Умом понимал, глупо пылать страстью к паспортным данным, которые достаются людям по воле случая, а вовсе не в качестве награды за неведомые добродетели, но сердце всякий раз таяло от чарующих сочетаний фонем; оно до сих пор от них тает, чего уж там. В идеальном языке, убежден я, звучание любого слова настолько точно соответствует смыслу, что его даже учить не надо, услышал – и сразу понял, о чем речь.
У нас в Лейне, именно такая речь, и как жаль, что проснувшись, я не могу вспомнить ни единого слова. Все что угодно, только не слова. По правде сказать, это меня очень мучает, но тут уж ничего не поделаешь.
А язык, устроенный по каким-то иным принципам – то есть, любой человеческий язык – лжив по определению. И использовать его следует по назначению, скрывать с его помощью правду, для которой все равно нет подходящих слов.
Скорее всего, с Корсикой будет так же, как выходило с девушками. Или нет? До сих пор мне не выпадало случая проверить. Сколько лет я давал себе слово однажды туда поехать, но сперва на это не было даже надежды, потом – денег, потом – времени, а потом мне стало все равно.
Ну вот, рассудительно сказал я себе, теперь хочешь, не хочешь, а придется… Черт, но не в июле же! Там в это время, небось, все население Франции пасется. И половина Италии. И прочая просвещенная Европа выгуливает свои толстые кошельки. Какой кошмар.
Казалось бы, чего проще – взять да и поменять месяц. Отправиться на Корсику не в июле, а, скажем, в мае. Или в октябре. Никто во всем мире не знает, что было написано на доставшейся мне бумажке, а если бы и знали, какое им дело? Единственное живое существо, с которым в данном случае надо договариваться – я сам.
Договориться с собой – это обычно неплохо мне удается. Но июль – не мой выбор, а выпавший жребий. Когда играешь в одиночку, по правилам известным только тебе одному, отступать от них нельзя ни на шаг, иначе незримый и неизъяснимый партнер, чье гипотетическое присутствие наполняет твое бодрствование хоть каким-то подобием смысла, пожмет плечами, выйдет, закрыв за собой дверь, игра закончится, так толком и не начавшись, и что тогда останется у тебя? Молчишь? То-то и оно.
Я включил компьютер, вошел в поисковую систему и написал запрос: «Ponte-Leccia». Информационные небеса пролились на меня скудным дождем: утратившие актуальность объявления о продаже недвижимости, несколько десятков страниц, так или иначе упоминающих корсиканские железные дороги, и одна-единственная картинка – фотография, изображающая синий поезд, состоящий всего из двух ветхих вагончиков, на фоне облупившегося, зато увитого виноградом здания станции. Крупный транспортный узел, – усмехнулся я. – Надо же, как мне повезло.