– Что ты делаешь?! – воскликнула Тринити в приступе эйфории.
Круз быстро снял с нее прозрачный топ, любуясь упругими грудями, и хрипло сказал:
– Хочу завершить начатое в тот вечер, если ты не возражаешь.
Он расстегнул ей джинсы и спустил их с бедер. Их возбуждение нарастало с каждой секундой.
– Не возражаю, – выдохнула Тринити, отбросив джинсы ногой.
Круз на мгновение остановился и серьезно сказал:
– Я люблю тебя.
Тринити кивнула и ответила:
– Я тоже тебя люблю.
Их охватило нестерпимое желание заключить ее в свои объятия.
Круз быстро скинул одежду. Она обняла его за шею, крепко прижавшись к его обнаженному мускулистому телу. Круз приподнял ее за бедра. Тринити обвила ногами его талию, и они вознеслись на вершину блаженства, оставляя прошлое позади и в надежде на прекрасное будущее.
– Осторожно, ребята, ваша младшая сестренка не кукла, – предостерегающе напомнил племянникам Круз.
Санчо и Мэтти, склонившись над коляской четырехмесячной сестрички, щекотали ее. Они пока не знали, что девчушка – их кузина, а не родная сестра. Ничего, со временем узнают.
Мальчишки захихикали и умчались играть на лужайку.
Круз посмотрел им вслед. Они так подросли с тех пор, как они с Тринити официально усыновили их два года назад.
Незадолго до усыновления оба неожиданно стали называть Круза папой.
В тот день они стали настоящей семьей.
Круз покачал головой, удивляясь, как это он мог жить без мальчишек раньше. Он готов отдать за них жизнь. Все просто. Пришло горьковато-сладкое осознание того, что, заботясь о племянниках, он показывает свою любовь к Рио.
Радостное воркование заставило Круза взглянуть на дочку Оливию, которую все ласково называли Ливви. Девчушка улыбалась ему беззубым ротиком и весело дрыгала миниатюрными ручками и ножками. Это крохотное существо с голубыми глазенками и золотистым хохолком волос имело над ним такую власть, что Круз немедленно взял ее на руки.
– Эй, ты, кажется, должен был укачать ее, а не разгуливать, – раздался сонный голос.
Круз посмотрел на Тринити, лежащую в гамаке, привязанном между двух деревьев.
Он не переставал восхищаться красавицей-женой. Его любовь к детям удесятерялась всякий раз, когда он смотрел на эту женщину, наполнявшую его сердце такой глубокой любовью и благодатью, что порой ему становилось страшно.
После генеральной реконструкции замок изменился до неузнаваемости. Он стал светлым и воздушным. От мрачного сооружения не осталось и следа.
Круз буквально пожирал жену глазами, направляясь к ней с крохотным комочком на руках. Щеки Тринити окрасились румянцем, когда из взгляды встретились. Они смотрели друг на друга с обожанием и страстью, которым никогда не будет конца.