Не давая злости улечься, Мидас заперся в закутке, приблизился к висевшей на стене трагической маске, с размаху долбанул по ней кулаком, сел за золотой стол и принялся ждать.
Время тянулось медленно, как на вокзале. Маска, подаренная директором клуба им. Аполлона за успехи на смотре самодеятельности, не думала меняться. Прошло десять минут, пятнадцать… Наконец, будто легкая тень пробежала по губам, косматым бровям, страдальческим морщинам на лбу… Маска понемногу принимала желтоватый оттенок, наливалась весом. Гвоздь, не выдержав тяжести, согнулся. Ставшая полностью золотой, трагическая маска сорвалась и с грохотом упала на пол.
Мидас все понял. Его способность превращать все вокруг в золото проявлялась лишь в минуты злости и досады. В спокойном состоянии ни удар кулаком, ни пинок ногой результатов не давали. Наступали новые времена…
Первым делом мастер поспешил в БРИЗ.
— Открытие века! — воскликнул он, появляясь в дверях, эффектно, как бог из персональной машины. — Теперь все пойдет по-другому!
— Бывает, — безучастно сказала завбюро, полная нимфа в очках. — Заявку, конечно, не принесли? Без нее к рассмотрению не принимаем…
Мидас выскочил в коридор, на подоконнике набросал заявку.
— Перепишите на бланк. Иначе не принимаем к рассмотрению.
Мидас переписал на бланк.
— «Чтобы всем стало лучше», — меланхолично прочла нимфа. — Это что, заголовок? Перепишите по образцу, гражданин. Иначе…
— Не принимаем к рассмотрению?
— Именно. И посерьезнее, посерьезнее! Заявка — не стихи!
Сидя на подоконнике, Мидас тщательно изучил образец. Затем каллиграфически вывел на бланке:
«Заявка на предполагаемое изобретение. Название: превращение отдельно взятых предметов промышленного назначения и домашнего обихода в золото (аурум) путем нанесения равномерных ударов передней, а равно задней конечностью по поверхности превращаемого предмета под линейным углом 90-120 градусов с интенсивностью 1–3 удара в минуту».
— Так еще куда ни шло, — нехотя согласилась нимфа. — А где же схема техпроцесса? Расчет экономического эффекта? Ссылка на первоисточники? Вы что нам подсовываете, гражданин?
— Изобретение… — прошептал сменный мастер. — Я хотел, чтобы всем стало лучше…
— Кому-то лучше, а нам чтобы хуже, да? Возиться с вашим делом кому придется? Нам! Брали бы пример с ОГК: все рассчитано, вычерчено, не рацпредложение — конфетка! Ладно уж, на первый раз… Рассмотрим, уговорили…
— Когда? — просиял изобретатель.
— Через полгодика, думаю, в самый раз. Где-нибудь так в середине греческих календ. Прощайте, изобретатель!..
И вот теперь Мидас стоял в кабинете громовержца, пряча руки за спину, чтобы ненароком не сорваться. Нервный тик сотрясал некогда спокойнейшее лицо мастера. Он решил идти до конца…