А под наркома понемногу копают. Компромата и так уже немало, достаточно вменить превышение власти. Народ, как докладывает Власик, давненько ропщет, недовольный методами Ежова. Отправить его следом за Ягодой, а на его место поставить Лаврентия. Тот в Армении хорошо постарался этой осенью вместе с Маленковым и Микояном, проводя чистку в местных партийных рядах.
За окном послышался шум мотора. По заснеженной аллее на территорию дачи въехал чёрный ЗиС-101, остановившись у парадного входа дачи. Из автомобиля сначала выбрались Власик и молодой человек в тёмном пальто, затем выпрыгнула девочка лет десяти. Увидев их, Сталин улыбнулся в усы. Виделись они редко, поэтому каждый приезд Василия и Светланы был для него небольшим праздником. Сын и дочь постоянно жили на даче в Зубалове под присмотром экономки и охраны. Когда-то и он там жил, но после самоубийства жены бывать в Зубалове практически перестал, предпочитая Ближнюю дачу рядом с Кунцевом.
Через пару минут Василий и Светлана вошли в кабинет, следом в дверном проёме показался Власик. Дочь сразу кинулась к поднявшемуся из-за стола отцу, обняла, прижавшись щекой к его груди, шестнадцатилетний сын степенно подошёл, пожал руку.
– Растёшь, с каждым разом всё выше и выше, – с улыбкой сказал Сталин, касаясь плеча Василия своей не сгибающейся в локте левой рукой.
– Просто видимся редко, отец, – также не сдерживая улыбки, ответил сын.
– Есть хотите?
– Да мы уже завтракали…
– Может, прогуляемся тогда?
– Можно.
– И я с вами, – заявила Светлана.
Вскоре они с сыном прохаживались по аллее, а Светлана и Власик неподалёку играли в снежки. Утром, ещё в темноте, главную аллею чистили от снега свободные от дежурства красноармейцы, но часа два назад с неба стали плавно падать крупные хлопья, и сейчас снег приятно поскрипывал под ногами. Сталин по привычке был обут в сапоги из кожи мягкой выделки, Василий предпочитал ботинки.
«Хорошо как, – думал генсек, спрятав правую руку под обшлаг шинели. – Тихо, снег идёт, дети вот приехали».
– Как дела в школе? – спросил он наконец Василия.
– Ты же знаешь, тебе докладывает Власик, зря он, что ли, на собрания в школу ходит, – не без иронии ответил сын.
– Он докладывает, что часто бываешь несдержанным, однако учителя боятся на тебя жаловаться. Нужно себя держать в руках, сын, даже если преподаватель не прав. Зато, слышал, в спорте успеваешь?
– Это да, – улыбнулся Василий.
Ещё с минуту гуляли молча, затем Сталин спросил:
– Что, сын, по-прежнему хочешь стать кавалеристом?
– Да, отец, – твёрдо ответил Василий, взглянув в глаза отцу.