И в этот момент вижу, как передо мной дорогу пересекают не кто иные, как Мороз с Лагиным. Оказавшись в свете фар, парочка, до этого оживлённо что-то на ходу обсуждавшая, резко остановилась, повернув лица в мою сторону. Наверное, даже, будучи слегка ослеплённым фарами, Лагин меня разглядел, потому что тут же что-то крикнул Морозу и потянулся к висевшей на боку кобуре. А вот Мороз с неожиданной для комплекции прыткостью вдруг рванулся вперёд и обхватил руками передок аэросаней, словно бабу, бесстрашно на нём повиснув.
– Слезь, придурок! – заорал я, прибавляя газу.
Однако тот либо не слышал, либо решил проявить чудеса героизма, а Лагин так и не рискнул стрелять, опасаясь задеть начальника. Мне же ничего другого не оставалось, как выжать газ на полную и направить аэросани в сторону двустворчатых ворот, представлявших собой металлическую сетку на деревянном каркасе. В последний момент я разглядел, что нижняя кромка каркаса находится от расчищенного снега на высоте сантиметров тридцати, то есть лыжи вроде бы пройдут снизу и пострадать не должны, а основной удар придётся на «морду» саней, вернее, на тушу начальника Ухтпечлага, прилепившегося к передку машины.
С вышки раздался выстрел, заглушаемый звуком двигателя и винта, то, что стреляли, я определил по увиденной краем глаза короткой вспышке. В меня точно не попали, движок работал в прежнем режиме, значит, скорее всего, не повреждён. За мгновение до того, как пойти на таран, я инстинктивно зажмурил глаза и пригнулся к «баранке»…
Треск ворот я расслышал даже сквозь завывания мотора. Аэросани судорожно вздрогнули, меня приложило грудью о руль, а в следующий миг ещё один толчок. И наружные ворота мы преодолели с таким же успехом, вылетев на оперативный простор. Открыв глаза, с изумлением обнаружил, что Яков Моисеевич как ни в чём не бывало висит на передке и даже, подняв голову, уже без слетевшей фуражки, что-то кричит в мой адрес.
Извини, дорогой товарищ Мороз, не до тебя сейчас, нужно уносить ноги. Вернее, лыжи. Свет фар, между которыми, как нос промеж глаз, разместился начальник лагеря, нормально освещал путь метров на десять вперёд, не больше, дальше рассеиваясь. Но я пока ехал пусть по несколько занесённой снегом, но всё же дороге. Причём с довольно приличной скоростью, допотопный спидометр на приборной панели показывал 50 км/час. Однако рано или поздно с неё придётся сворачивать, да и примёрзший, должно быть, к капоту саней Мороз мне был ни к чему. Чай, не новую серию «Безумного Макса» снимаем, это там дебил на капоте был в тему. Вот только бы отъехать от лагеря подальше…