Они подошли вплотную, причём вид у матросов был не очень-то дружелюбный. Один, что повыше, недвусмысленно постукивал кулаком правой руки в ладонь левой, второй стоял, руки в карманы, но и он всячески демонстрировал, что готов намять мне бока, если поступит такая команда. Ну, даже в таком состоянии с этой парочкой я, пожалуй, справился бы. Но вон уже в дверях ещё несколько любопытных физиономий маячит, отмесить всю команду у меня точно не получится. Поэтому нужно вести себя прилично, не провоцируя американцев на резкие действия.
Но пора бы уже что-то и ответить «капитану», если это и впрямь он. Сказать правду или прикинуться грузчиком, который решил сбежать из страны, спрятавшись в трюме? Второй вариант выглядит слишком уж фантастичным. Сам работал докером и знаю, что всю бригаду охрана порта пересчитывает по головам, и если кого-то не хватало – обшарили бы всё судно.
– Моё имя Ефим, фамилия Сорокин, – наконец сказал я. – Я бежал из лагеря для заключённых на реке Чибью, куда попал за выдуманное преступление.
– Так ты ещё и преступник?! Вот повезло нам, парни, с пассажиром. По закону я обязан высадить тебя в ближайшем порту и под охраной сдать на руки местной полиции, а те уже передадут тебя представителям советской власти. Но сначала я хотел бы услышать, за что же тебя упекли за решётку. И, самое главное, как ты умудрился сделать ноги? Я слышал, в вашем НКВД работают ребята не промах.
Аббревиатуру НКВД он выговорил по-русски довольно прилично, а мне невольно вспомнилось, как в старых голливудских фильмах америкосы наш КГБ называли Кей-Джи-Би.
– Мистер, тут долгая история, если есть желание, я вам расскажу её чуть позже. Дайте, пожалуйста, воды, я не пил четыре дня.
– Сэр, разрешите, я научу его хорошим манерам? – обратил на себя внимание морячок повыше ростом.
– Эй, Ленни, остынь, – не глядя на него, сказал кэп. – Я понимаю, что у тебя чешутся кулаки, ты же у нас главный боец на судне, но пока придержи лошадей. А лучше принеси парню воды, он, похоже, и впрямь едва на ногах держится.
Пока подручный бегал за водой, капитан с помощью всё того же рубильника вернул створки крыши в исходное положение. А когда мне принесли кружку, полную до краёв, я осушил её буквально одним глотком, несмотря на какой-то болотистый привкус.
– Ещё, – попросил я, возвращая матросу посудину.
– Ленни, – кивнул капитан, и матрос, хмыкнув, снова исчез в дверном проёме. – Е…ф…им… Чёрта с два выговоришь это русское имя. Слушай, давай ты будешь Филом? Так вот, Фил, предлагаю перейти ко мне в каюту, там и поговорим без посторонних ушей.