В зале сидели крановщица Валя Боровец и похожие друг на друга как две капли воды братья Дёмины. Все они успели показать свои номера до меня, я лишь застал финал выступления чечёточников. Чечётка, если честно, была так себе, но, видно, альтернативы им всё равно не нашлось. Им тоже было интересно поглазеть на четвёртого возможного представителя порта на смотре-конкурсе.
Председатель парткома оказался лысым и бровастым мужчиной лет пятидесяти, с щёточкой усов, в гимнастёрке без знаков различий, подпоясанной кожаным ремнём и с заправленными в начищенные до блеска сапоги брюки галифе. Видно, повоевал в своё время на фронтах Гражданской. Худрук, напротив, выглядел этаким Мейерхольдом и примерно в его возрасте. С большим бантом на груди, он то и дело заламывал руки, заканчивавшиеся тонкими длинными пальцами. Разве что профиль подкачал, а вот высокий лоб с всклокоченными волосами соответствовал образу революционного режиссёра, который, вероятно, ещё жив. Но я точно помнил, что до войны новатора поставили к стенке, так что если сейчас он не в опале, то осталось ему недолго.
Комсомольскую организацию возглавляла вполне миловидная девушка в красной косынке, звали её Варя. Варя Мокроусова. Карие глаза, горящие верой в победу коммунизма во всём мире, показались мне сразу симпатичными.
Худрук предложил приступить к исполнению номера. Все трое смотрели на меня с интересом, мол, что там сейчас отчебучит этот докер?
А докер в очередной раз исполнил «Шаланды» и «Тёмную ночь», вызвав у слушателей неоднозначную реакцию. Если представителю партийной ячейки порта и секретарю комсомольской организации обе песни пришлись по вкусу, то «Мейерхольд», побарабанив пальцами по столу, заявил:
– На мой взгляд, песня о шаландах отдаёт похабщиной и цыганщиной. Словно какой-то, извиняюсь, урка поёт для своих дружков. Но мы-то люди интеллигентные, да и среди публики, уверен, будет немало тех, кому это, если можно так выразиться, произведение станет резать слух.
Ах ты ж, гнида культурная! Цыганщиной, видите ли, отдаёт…
– Зато о нашем, об Одесском порте, о нас, грузчиках, тоже упоминается, – возразил я. – Ведь как по заказу песня написана.
– Это да, это совершенно верно, – поддакнул представитель парткома. – Вольдемар Юрьевич, что вы, в самом деле, взъелись на нашего исполнителя?! Простому народу, я уверен, песня понравится.
– «Простому народу»… Плохого вы мнения, Фёдор Кузьмич, о нашем народе.
– Вольдемар Юрьевич, снова вы за своё, – негромко осадила его Варя. – Ну почему вы всегда… м-м-м… как это…
– Передёргиваю, – нагло ухмыльнулся худрук. – Вы это хотели сказать? Ах, Варенька, чудное создание, вам бы пополнить свой словарный запас. Помните, я предлагал вам записаться в театральную студию? Не надумали? А то ведь мог бы с вами и речью позаниматься, так сказать, в индивидуальном порядке.