Братья Львиное Сердце (Линдгрен) - страница 37
Я всё ехал и ехал. Ведер и Кадер стали уже терять терпение, а я всё ехал и ехал, словно собирался отправиться на край света.
– Далеко ещё? – спросил Ведер.
– Нет, не очень, – ответил я, сам не зная, что говорю и что делаю. Я уже был напуган до смерти и ждал, что меня бросят в пещеру Катлы.
Но тут случилось чудо. Хотите верьте, хотите нет, только перед белым домиком, почти у самой стены, сидел на скамье старик и кормил голубей. Может, я бы и не решился сделать то, что сделал, если бы не увидел среди сизых голубей одного белоснежного. Только одного!
На глазах у меня выступили слёзы. Таких голубей я видел только у Софии, да ещё однажды на моём окне, давным-давно, в другом мире.
И тут я совершил нечто неслыханное. Соскочил с Фьялара и в два прыжка оказался возле старика. Я бросился ему в объятия, обхватил его за шею и в отчаянии прошептал:
– Помоги мне, спаси меня! Скажи, что ты мой дедушка!
Я дрожал от страха и думал, что он оттолкнёт меня. Но он поглядел на Ведера и Кадера в чёрных шлемах, стоявших позади меня. Зачем ему было врать ради меня, чтобы с риском попасть из-за этого в пещеру Катлы?
Однако он не оттолкнул меня. Он продолжал держать меня в объятиях, и его добрые, ласковые руки казались мне защитой от всякого зла.
– Ах ты, мой малыш! – сказал он громко, чтобы Ведер и Кадер слышали. – Где же ты так долго пропадал? И что ты наделал, проказник, почему тебя привели домой солдаты?
Бедный мой дедушка, как его отлаяли Ведер с Кадером! Они ругались и орали на него за то, что он распустил своих внуков и позволяет им шататься по горам Нангиялы. И велели ему зарубить себе на носу, что скоро у него не останется ни одного внука. Но на этот раз они всё же под конец его простили. И уехали прочь. Скоро их чёрные шлемы превратились на склоне холма в маленькие чёрные точки.
И тут я ударился в слёзы. Я продолжал лежать в объятиях дедушки и не переставая плакал. Ведь такая долгая и тяжёлая ночь наконец кончилась. А мой дедушка всё ещё обнимал меня, слегка покачивая, словно баюкая. И мне хотелось, ах, как мне хотелось, чтобы он был моим настоящим дедушкой. Я попытался сказать ему это, хотя и не переставал плакать.
– Ну конечно, я могу быть тебе дедушкой, – сказал он. – А вообще-то меня зовут Маттиас. А как тебя зовут?
– Карл Льви… – начал было я и замолчал. Неужто я спятил, собрался говорить, как меня зовут, здесь, в Долине Терновника? – Милый дедушка, моё имя секретное, – ответил я. – Зови меня Сухарик!
– Вот как, значит, Сухарик? Иди в кухню, Сухарик, и жди меня там, – добавил он, – я только отведу твоего коня в конюшню.