Перед тем как выйти из автомобиля, бригадефюрер вытащил из-под трупа Бозе портфель. По желтой коже растекались струйки еще не засохшей крови. Бригадефюрер провел портфелем по чехлу сиденья. Кровь размазалась, но не стерлась. Он протянул портфель Отто:
– Поберегите!
Отто следовал за гестаповцем. Он боялся остаться один в толпе эсесовцев.
Когда он входил под темный свод хорошо знакомого подъезда, куда впервые вошел с отцом восьмилетним мальчиком и откуда в последний раз вышел восемнадцатилетним юношей, издали, с той стороны, где был расположен в подвале корпусный тир, донесся глухой залп. Отто приостановился было, но, видя, что бригадефюрер идет дальше, поспешил его догнать. Залп повторился. Отто почудилось, что он слышит пронзительный визг, – точно такой, какой ему довелось слышать в деревне, когда недорезанный боров вырвался из рук мясника и помчался по двору, заливая его потоком крови…
Возле какой-то двери бригадефюрер заставил Отто подождать его несколько минут. Внезапно дверь с треском распахнулась, и Отто увидел спину пятившегося бригадефюрера, а за ним здоровенного детину, наступавшего на него со сжатыми кулаками. Только позднее Отто узнал, что это был Кальтенбруннер. Кальтенбруннер вырвал у Отто портфель и крикнул бригадефюреру:
– Быстро к Юнгу! И если вы его упустите, я сдеру с вас шкуру!
Бригадефюрер повернулся и побежал по коридору. Отто едва поспевал за ним. По дороге бригадефюрер захватил еще какого-то эсесовца, и они втроем вскочили в автомобиль.
Только после того, как бригадефюрер жадно выкурил половину сигареты, он сказал Отто:
– Едем к Юнгу.
Юнг?.. Ах да, Юнг! В некотором роде второе «я» Папена… Значит, и Юнг?!
Автомобиль остановился.
– Найдите Юнга и… живо!
– А вы? – испуганно вырвалось у Отто.
– Я должен собрать документы.
Бригадефюрер без церемонии оттолкнул отворившего дверь лакея.
– Где рабочий кабинет?
В сопровождении эсесовца, которого они прихватили с собой, Отто побежал вслед за лакеем, в испуге устремившимся во внутренние комнаты. Какой-то звериный инстинкт, которого Отто раньше никогда в себе не замечал, подсказывал ему, что сейчас, вот именно сейчас, он должен увидеть Юнга. Он остановился у двери, перед которою в нерешительности замер лакей. Отто, не раздумывая, ударом ноги отворил ее. В большой белой ванне колыхалось зеленоватое зеркало воды. Из-за света отражающейся в ее поверхности лампы, из-за блеска кафельных стен Отто показалось, что вокруг отвратительно светло. В этом ослепительном сиянии тело сидевшего в ванне человека казалось мертвенно белым. Отто взглянул ему в лицо и никак не мог заставить себя вспомнить: Юнг это или нет?