— Добрый вечер, муженек мой.
Вот они уже пришли.
— Обожаю тебя, обожаю, обожаю…
Вот уже закрыли дверь за собой.
Ничего нельзя узнать больше. Они прячутся от нескромных свидетелей, убегают даже от любопытных лучей солнца, проникающих сквозь щели в надежде взглянуть на это счастливое гнездышко. Вероятно, они уже и не вспоминают, что там, в поле под манговым деревом, не было дверей, которые они могли закрыть.
Но такова любовь.
I
«Грамматика! Вот он враг!» — говорил один из знаменитых наших поэтов.
То же самое, вероятно, думал и выдающийся филолог дон Диего Рендон, когда из-за превратностей судьбы посвятил себя более полезным вещам, чем поиски ненужных слов в плохих стихах.
Он был всегда так занят заучиванием наизусть «Основ общей грамматики» Эрмосильи и «Риторики и художественной литературы» Блэра, что никак не мог окончить ни одной из своих книг, над которыми трудился. Отсюда у него родилась ненависть ко всем писателям его времени. Ах, разбойники! Кто так не напишет! Лучше бы им сделать то же, что делал он из уважения к своему языку: не публиковать ничего. Два или три тома были у него уже почти закончены. Но в самый последний момент он заметил некоторые ошибки в управлении и конструкции предложения. Следовательно, еще нельзя было доверить их бумаге. И он умер, шлифуя свои произведения, так и не написав их.
Хотя у него было весьма высокое мнение о своих литературных способностях, он разбирался больше в числах, чем в буквах. Был он очень знающим бухгалтером и в течение многих лет пользовался заслуженной славой. В то время он занимал важную должность в Акахутлской Морской Компании и очень хорошо зарабатывал.
Но положение положением, а талант талантом…
В конторе он был явно белой вороной. В его речах всегда звучала экстравагантность сумасбродного эрудита.
— Да, господа, надобно избегать подобных галлицизмов, несмотря на то что никто не читает ваших творений. Да послужат вам примером классики золотого века, а особенно непревзойденный Эрмосилья. Да, но что я здесь вижу? Кроме вышеназванных несуразностей, я нахожу в дебете кассовой книги непростительную конструкцию. Сколько мне придется повторять вам это правило? В безударных формах личных местоимений должно различать дативное косвенное дополнение от датива интереса. Что может быть яснее? Подойдите-ка сюда, юноша Руис! Соскоблите эту строку. Нет, нельзя, чтобы вы относились к работе так формально. В дебете приходно-расходной книги я также нашел много ошибок, которые записаны у меня вот на этой бумажке, а именно: два солецизма, три варваризма и четыре какофонии. Страницы 15, 18, 21 и 26. Сотрите это. Подобные несуразности недопустимы в приличной бухгалтерии.