Отца вряд ли бы порадовал такой союз.
Сейчас Ирвальд уже достаточно овладел магией, чтобы противостоять мороку, и мог видеть их ужасные лица — огромные глаза-дыры с выпуклыми зрачками, мелкий кривой рот, толстые черви-волосинки, обрамляющие череп и снующие в разные стороны. Желудок скручивало от одной лишь мысли, что он когда-то побывал с одной из этих тварей.
Ирвальд сплюнул в траву и свистнул Юрея. Ядокрыл встрепенулся, тряхнул крыльями, и во все стороны полетели комочки зловонной слизи. Княжич поморщился, прикрывая плащом лицо и волосы.
— Идём искать другой источник.
Ирвальд снял плащ и, вывернув обратной стороной, закинул на плечо. Затем прислушался. Где-то впереди журчала вода. Возможно, ручей. Там не должно быть морен — те предпочитали сталую воду.
Они с треском пробирались сквозь лесную чащу. Ирвальд недовольно поглядывал на сухой валежник, полагая, что лесничему не мешало бы откусить голову. Мёртвые деревья надлежало сжечь, а пепел развеять по полю — так лес вновь обретал утраченную силу предков.
Дорогою ядокрыл срывал с веток зазевавшихся белок, заглатывал их целиком, а после сплёвывал остатки шкуры и хвост. Насытившись, он стал тереться боками о стволы деревьев, шлифуя перья до блеска.
— Красавец, — улыбаясь, похвалил его княжич. Ядокрыл довольно крикнул и захлопал крыльями, взвившись на задние ноги.
Наконец, они нашли ручей. Ирвальд опустился на колени и стал с наслаждением пить. Прохладные струйки ласкали его лицо, наполняя свежестью и силой. Вода была необыкновенно вкусной. Ирвальд пил огромными глотками, ощущая приятную сладость, и никак не мог утолить жажду. Внезапно он остановился и прислушался. В траве, в ветвях деревьев, даже в земле ему чудилось неторопливое движение. Словно вся нечисть сползалась на что-то вкусное.
Ирвальд опять зачерпнул воду в пригоршню и выпил.
Кровь девственницы. Теперь он ясно её чуял. Кто-то устроил вверх по ручью кровавый пир?
Кровь девственницы ценилась высоко — её охотно покупали и продавали за немалые деньги, ведь она обладала особым свойством усиливать любовные зелья, и наполняла живительной силой любого, кто пробовал её на вкус. Правда, действовала она недолго, но этого хватало, чтобы любители охотились за ней, как за особым дурманом.
Вот уже несколько веков в долине было запрещено убивать девственниц — только лишь взять немного крови. Но обитатели умели обходить любые запреты.
Ирвальду хотелось видеть, что творилось вверх по ручью. Он с удовольствием рубанул бы кому-то голову, если несчастную ещё не успели растащить на части.