* * *
Анджей несся по купеческим палатам, подобно буйному вихрю. Слуги испуганно рассыпались по углам, остерегаясь невзначай получить пинок под некстати подставленный зад. На лице молодого боярина бушевала буря: глаза сверкали, подобно грозам, губы сжаты, брови сошлись на переносице сплошной дугой.
Двери в хозяйскую комнату впечатались в стену мощным ударом ноги.
— Любава, ты ничего не хочешь сказать, прежде чем я разорву твой смердящий рот до ушей?
Анджей был не на шутку взбешён, и Любашка в страхе вцепилась пальцами в подлокотник, прикидывая, звать ли слуг. Но слуги не поднимут на него руку, уж больно знатного он роду, а за такое — смерть. От Саввы, лицемерного труса, помощи не дождёшься, особенно после взбучки, которую она устроила ему накануне. Так что приходилось уповать на собственный лисий нрав.
— Ярина оскорбила мой дом, брат. Позарилась на моего мужа, и я…
— Даже не хочу слушать! На твоего Савву позарится лишь слепая корова.
— Но он мой муж, — спокойно возразила Любашка, с трудом подавляя гнев, клокочущий в груди, — да, он не вышел лицом, зато он знатный купец. И денег у него побольше, чем у некоторых.
— Это ты на что намекаешь?! — Анджей ещё больше рассверипел и сжал рукоять меча.
— А что я такого сказала, брат? — осмелела Любашка, — Это ведь ты промотал отцово богатство, и глазом не моргнул. Теперь твоя Купава думает, идти ли за тебя замуж. А ведь её отец вовсе и не знатен. Торгаш!
— Я вот сейчас отрублю тебе косы — будешь потом бояться на люди показываться! — пригрозил брат, но голос его стал тише. Рука скользнула по ножнам и убралась на пояс. Видно, Любашка задела его за живое.
— Не обо мне сейчас речь, — добавил он, чуть успокоившись, — зачем ты сестру затеяла со свету сжить?
— Да не сестра она мне вовсе! Выродок от какой-то залётной девки!
— Не смей! — Анджей несильно ударил её ладонью по лицу. Любашка притворно заплакала.
— Алеля растила нас, как своих. И сердце её за тебя болело не меньше, чем за Ярину. И она поддерживала отца, чтобы он не выдал её замуж вперед тебя, и не было тебе позора. А ведь могла бы и наоборот — отец её слушал!
— Да она искала жениха получше!
— Прикуси свой злой язык! Зайяр был знатного рода.
— Но она извела его, — прошипела Любашка.
Было время, когда она спать не могла от зависти и злобы. Но теперь могла вволю позлорадствовать — Зайяр был мёртв, а Ярина осталась без жениха, терпеливо ждавшего, пока Любашка выйдет замуж, добрых четыре года.
— Побойся Бога, — укоризненно покачал головой брат.
— Она ведьма! Наслала чуму на город незадолго до своей свадьбы. Все об этом говорят.