— Тише, — вдруг сказала Ярушка, сжимая ладонь, — кажется, здесь кто-то есть.
Розовые кусты зашелестели. Сквозь колючую поросль просочились белые стебли, заплетая всё вокруг причудливыми узорами.
— Идём, — едва слышно скомандовал Миклош. Однако уходить было поздно.
Из глубины сада показались четыре светящихся глаза, и на лужайку, ломая кусты, выскочил огромный белый пёс.
С первого же вгляда Ярушка поняла, что зверь пришёл не с добром. Шерсть его топорщилась, как у разъярённого кабана, две пары глаз метали молнии из-под злобно прищуренных век, пасть широко распахнута, обнажая два ряда длинных острых клыков.
Бежать было некуда, звать на помощь — бессмысленно. В один миг чудовище могло разорвать её пополам или проглотить целиком, пока кто-либо успеет добежать хотя бы до сада.
Если что она и успела усвоить в этом безумном мире, так это то, что в нём не было места страху. Страх был погибелью. Поэтому Ярушка, глубоко вздохнув, призвала все свои силы, чтобы не бояться.
Она осторожно толкнула коротышку назад, закрывая собой, и улыбнулась зверю.
— Кто ты? — ласково спросила она.
Пёс не ответил, но глаза его перестали метать молнии.
— Ты не умеешь говорить? — предположила Ярушка, — не беда. Мы рады любым гостям.
Пёс неспеша обошёл вокруг неё, бесшумно ступая когтистыми лапами, величиной с доброе колесо от телеги, и громко сопел, втягивая воздух.
— Если ты покажешь, зачем пришёл, я смогу помочь, — настаивала Ярушка, продолжая улыбаться.
Пёс зарычал, но не злостно, скорее, по привычке. Шерсть на спине улеглась волнистыми прядями, сверкая на солнце серебром.
— Может, хочешь немного моей крови? — неожиданно предложила Ярушка и осторожно достала из-за пояса булавку. Быстро кольнула себя в запястье и протянула руку прямо под нос чудищу. Ручеек алой крови змейкой струился по ладони, капая на землю.
Пёс заволновался, заскулил, принюхиваясь, и несмело вильнул хвостом. Затем с жадностью облизал ладонь, смакуя каждой капелькой крови, покуда она не перестала течь. Затем громко залаял и завертелся волчком, норовя ухватить себя за хвост.
Буйство длилось недолго. Спустя несколько минут зверь успокоился, зыркнул на девушку двумя парами горящих глаз и попятился назад в глубину сада. Белые корни, расплетаясь, уползали вслед за ним.
— Вот те на! — только и смог выговорить Миклош, выглядывая из-за спины Ярушки. Девушка стояла ни живая, ни мёртвая, бледная, как солнце в грозовое утро, и прижимала к сердцу ладонь.
— Зачем ты позволила ему отведать крови? — коротышка нахмурил брови.
— Здесь её любят, — прошептала Ярушка.