— А если я не последую?
— Не последуете — верните денежки, господин художник, очень просто! Вы обязались господину купцу Завьялову написать картину или портрет, что ли, какой-то, задаток взяли. Так извольте выполнить. А нет — так задаточек обратно-с!
Мама с облегчением перевела дух. А ведь она-то уж думала, что это из полиции приехали, думала, что натворил чего-нибудь Осип Петрович или как-нибудь о царской фамилии непочтительно высказался — от него ведь всего ожидать можно! А оказывается, вон что — работать зовут!
— Надо пойти, Осип Петрович, — сказала мама. — Как же так? Обещали, задаток взяли. Да и что не пойти? Заработаете!
— Водки давать будете? — обратился Осип Петрович к посыльному.
— Соточку в день, не больше-с, — ответил тот. — Иначе руки дрожать будут!
Осип Петрович не то промычал что-то, не то простонал. Он посмотрел на незаконченный портрет, швырнул палитру и начал одеваться.
— Пешком, что ли?
— Как можно-с? — удивился посыльный. — Господин Завьялов лошадь прислал. За важного человека вас почитает… хм… хм…
Слова этот посыльный говорил почтительные, а в голосе слышалась не то насмешка, не то пренебрежение.
«И нашел с кем возиться господин Завьялов! — словно хотел он сказать. — Такие деньги за мазню платить. Да еще лошадь посылать, как за барином за каким!..»
Соня, услышав, что у ворот ждет лошадь, тотчас оделась и побежала смотреть, как поедет Осип Петрович. На дворе Лизка и Коська не то играли, не то дрались снежками.
— За Осип Петровичем лошадь прислали! — крикнула Соня. — К купцу поедет!
Все трое бросились к воротам. У ворот и в самом деле стояла красивая гнедая лошадь, запряженная в маленькие высокие саночки. Кучер в толстой поддевке и в шапке с высокой тульей неподвижно сидел на облучке.
— Гляди, на сбруе-то серебряные пуговицы! — сказала Лизка. — Ух, ты!
— А вожжи-то, вожжи-то — красивые, с кисточками! — подхватил Коська.
А Соня глядела на лошадь. Какая она статная, какая гордая! Вон куда голову-то подняла! И глядит оттуда, косится, ноздри раздувает… Вот бы хоть чуть-чуть ее по спинке погладить! Но разве дастся?!
Осип Петрович и его провожатый вышли из калитки, сели в сани, запахнулись темно-красной полостью. Осип Петрович вынес с собой деревянный ящик — Соня знала, что там у него краски и кисти. Кучер чуть тронул вожжами, и гнедая лошадка тотчас побежала, быстро и ровно перебирая тонкими ногами. Заскрипел снежок под полозьями, взвилась морозная пыльца — и уже далеко катятся саночки, увозя Осипа Петровича.
— Куда это вашего пьяницу повезли? — спросил дворник Федор, который как раз сгребал снег с тротуара.