«А я сижу в своей комнате, делаю уроки…»
Или так:
«Все сели играть в лото, а я взяла книжку и ушла в свою комнату».
Девочки услышат это и будут Соню уважать. Все-таки не у каждого дома есть две комнаты!
Но отец с матерью все думали и все не решались. Как-никак, а три рубля в месяц за комнату идет. А тут вон и Соня подрастает, расходов-то все больше и больше.
— А может, хорошие люди попадутся, — начала прикидывать мама, — не все же такие хамы.
— Да ведь оно — да… — соглашался и отец. — Трешку тоже на дворе не найдешь.
Соня чуть не расплакалась:
— Ну вот! Опять уж им денег жалко!
— Эх ты, голова! — упрекнул ее отец. — А как же не жалеть денег-то? Разве они нам даром даются? Без хлеба сидеть не хочется — вот в чем задача-то. А разве — в деньгах?!
Но тут случилось одно событие, которое положило конец всем этим разговорам и колебаниям.
Был тихий послеобеденный час. Мама легла отдохнуть с книжкой в руках. Отец читал газету и дремал. Соня делала уроки, примостившись у Анны Ивановны на краю стола. Ей нравилось смотреть, как Анна Ивановна подбирает цветок к цветку, как составляет букеты из фарфоровых гроздей лиловой и белой сирени, как осторожно добавляет к ним зелени… Соня торопилась переписать слова, которые задала Елена Петровна. Перепишет — и тогда будет помогать Анне Ивановне подбирать листочки.
В это время в кухне хлопнула дверь. Мама думала, что кто-нибудь пришел за молоком.
— Иван, налей, пожалуйста, — попросила она. — Вставать не хочется.
Отец отложил газету, вышел в кухню. Там стояла молодая незнакомая женщина.
— Я — к Кузьминым, — сказала она. — Дома они?
— Дома, — ответил отец, — вот сюда… Анна Ивановна, к вам пришли!
Но Анна Ивановна уже сама вышла в кухню.
— Душатка! — сказала она с удивлением. — Как! Это ты? Каким ветром занесло? Входи, входи! Сюда входи!
Соня сразу забыла про свои уроки. Душатка пришла! Вот она — Душатка! Соня жадными глазами уставилась на эту женщину, да так и не могла отвести взгляда.
В комнату вошла королева — полная, статная, веселая. Ослепительно белое лицо, темные глаза словно бархатные, без блеска, но полные глубокого сияния. Маленький алый рот с чуть полной нижней губой и с крошечными черными усиками в уголках приветливо улыбался. Над белым лбом поднималась высокая прическа, черные блестящие локоны венчали ее голову словно корона. В ушах висели длинные огнистые серьги; огни сверкнули и на руке, когда она подняла ее, чтобы сбросить с головы шарф; на груди переливался черный бисер, которым было отделано черное шелковое платье…
Соня никак не могла не глядеть на эту женщину. Ой, какая красивая! Таких красивых и нарядных Соня никогда не видела.