Детство на окраине (Воронкова) - страница 177
Соня подумала: «Вот как теперь им неловко и страшно! Еще бы, приехали на чужой двор, а здесь чужие ребята и все чужое! Надо бы подойти к ним, что-нибудь сказать — пусть они не боятся: у нас ребята не драчливы». Но хотела подойти, да стеснялась. И остальные ребятишки молчали, только стояли и глядели на приезжих.
Неожиданно старшая сестра Семенова сказала:
— Меня зовут Тая. А вас как?
Оказывается, она ничуть и не боялась! Наоборот, она тут же начала командовать:
— Покажите нам двор.
Соню что-то задело. Тая не просит, а просто приказывает. Она промолчала. А Оля вдруг заговорила очень угодливо:
— Пойдем, пойдем! Вот это у нас колодец. А это сторожка, здесь у нас летом дворник живет.
Тая шла впереди. Рядом с ней — ее младшая сестра, Настя, крепкая, свежая, как яблоко. А вслед за ними и все ребятишки. Соня тоже не отставала. Новые девочки ей очень нравились, они были такие чистенькие и хорошенькие. Только странно получалось: они новенькие, чужие здесь и никого не боятся, а Соня в своем дворе, дома — и боится новеньких.
— Тут дворник Федор живет, — подхватила и Лизка. Ей тоже хотелось подружиться с новенькими.
В это время дворник Федор пришел в свою дворницкую за метлой.
Вдруг Настя заглянула в дворницкую и крикнула:
— Дворник Федорка!
Соня удивилась и испугалась. Как же это она со старшими так разговаривает? Сейчас Федор, пожалуй, даст ей метлой. Ребятишкам во дворе не раз от него попадало. Насорят что-нибудь, так он их метлой по голым ногам.
Но Федор не рассердился. Он как-то неловко улыбнулся, желая защититься и в то же время боясь обидеть.
— «Федорка»! Да нешто я маленький? Это маленьких так зовут.
Все становилось непонятным. Уж им-то бы за «Федорку» влетело! А Насте Семеновой — ничего!
И все же Соня решила вступиться за Федора:
— Он Федор, а не Федорка.
— Подумаешь! — насмешливо сказала Тая. — Он же дворник!
— Ну и что же, что дворник? Все равно.
У Таи сделалось недоброе лицо:
— Как это — все равно? — насмешливо улыбаясь, сказала она. — По-твоему, что мой папа, что дворник — все равно?
Соня молчала. Нет, пожалуй, это не все равно. Таин папа в шляпе ходит и в галстуке.
И тут, словно откуда-то из далекой дали, Соня услышала голос бедного горбатенького художника: «Кто работает, тот хозяин жизни…»
И неожиданно для себя она повторила:
— Кто работает, тот хозяин. Федор работает.
Тая прищурила узкие глаза:
— Федорка — хозяин? Над кем — над курами?
И рассмеялась. Соня покраснела от обиды: ее подружки, и Ольга и Лизка, тоже рассмеялись.
Коська свистнул:
— А Лука Прокофьич работает, да? А он, значит, не хозяин?