В храм девушка поехала в карете, в сопровождении одного лишь отца. Мифическая мачеха и прочие вероятные «родственники» не показывались. На пороге храма Настя посмотрела на голубое небо и яркое солнышко. Ей хотелось, как Дюймовочке в сказке, попрощаться с ними, будто видит она их в последний раз. Но Еолофей дернул за руку, и дочь влетела за ним в темный зал со стрельчатыми сводами. После яркого солнца, в полумгле храма Настя растерялась, временно ослепнув. Ее провели вперед и поставили рядом с высоким неподвижным силуэтом. «Жених, верно», — постаралась проморгаться и прозреть, наконец, Анастасия. Силуэт заговорил положенные слова. В сумраке угадывались лишь общие черты: высокий лоб, волосы до плеч, атлетического сложения фигура.
«Да и ладно! В моем случае внешность будущего мужа уж точно не важна! Главное, чтоб его опиум не сильно концентрированным был! И это мы прямо сейчас проверим — меня целовать собрались».
Настиных губ коснулись теплые твердые губы ее личного теперь наваждения. Мужские губы шевельнулись, по верхней губе пробежал влажный горячий язык. «Итак, яд проникает через слизистые оболочки. Ждем эффекта. А вот рот я тебе не открою! Меньше поверхность поражения — легче дезинтоксикацию вести!» Мужские губы чуть усилили напор, но решили не настаивать и отстранились.
«А какой от него приятный запах! Почему только сейчас заметила? Ах, дура! Это же эффект пошел! Так, держим голову ровно и идем прямо. Не знаю, какой эффект дают наркотики, но у меня ощущение, будто бутылку красного вина натощак выпила. Лекарь на меня уставился, кивнул довольно. Ну-ну, ничего, сволочь, мы еще посмотрим, кто кого переиграет. Зря вы во мне хомячка разбудили, он теперь вас всех достанет своими хищными когтистыми лапками и перекусает на хрен!» — даже педагогическое образование не удержало Анастасию Николаевну от крепких выражений. Выйдя из храма, девушка опять ослепла, теперь уже от яркого света. Отец запихнул ее назад в карету, и они покатили обратно домой. Жених где-то потерялся, но Настю это уже не волновало. Ей было хорошо и радостно. Чувство эйфории наполняло ее до краев. Ей казалось, что она качается на огромном пушистом облаке вверх-вниз, вверх-вниз. Девушка тихо хихикала и была абсолютно счастлива. Дома служанки посмотрели на ее блаженное лицо, вздохнули и оттащили ее в постель.
Даже хомячок, загнанный в угол, может стать сильным и изворотливым зверем.
«Где я? Что со мной? Как горит в груди и голова раскалывается от боли! Ах, да, помолвка! Это помню. Как в карету села, еще помню. Не помню только, как доехали, но это мелочи. Главное, я сейчас в сознании! Итак, будем думать, что у меня похмелье. С этим мне легче будет разобраться, опыт внушительный имеется, хоть и не личный. Чего я там всегда отцу советовала? Как он там, кстати? Совсем про отца забыла, с этой смертью своей несвоевременной! Стоп. Сосредотачиваемся на главном. Отец в другом мире, связи с ним нет, он в больнице, под присмотром, так что волнение за него — это не главное. Главное — решить, что мне делать прямо сейчас. Надо уменьшить концентрацию яда в крови, следовательно, пьем много воды, кваса, рассола хорошо бы, если тут такое есть. И обязательно надо поесть! Вторые сутки без еды! Тут и атлет от капли спиртного запьянеет. Есть лучше фрукты, творог, йогурт и мед. Итоговый вывод: идем на кухню, на месте разберемся, что тут есть, а чего нет. А служанки пусть воды принесут: контрастный душ помогает вернуть нормальное распределение жидкости в организме, как писали в той памятке на стене папиной палаты в клинике».