НЕ ПРОЩАЛЬНОЕ ИНТЕРВЬЮ
Пять лет пролетели как один день. Но когда начинаешь вспоминать, чем были наполнены эти годы, понимаешь, что это не так. Выстрелы и выборы, взрывы и визиты, скандалы, взлеты, падения, конфликты, примирения, спектакли, концерты, встречи… И что бы ни происходило, мы всегда ощущали рядом присутствие человека, который не просто исполнял служебные обязанности посла, но жил нашей жизнью, не отказывался ни от каких приглашений, и все ему было интересно.
Многие спрашивают у Бовина: «Почему вас не оставляют на второй срок?» Но у послов нет «сроков», а как говорит сам Александр Евгеньевич, «я и так самый старый из всех послов».
Как бы то ни было, России трудно будет найти другого такого посла — открытого навстречу всем, не застегнутого на все пуговицы, вносившего сердечность и простоту в любые отношения.
Думаю, что во многом личность Александра Евгеньевича Бовина повлияла на тот образ России, который сложился у израильтян. А мы — разве не испытывали мы гордость за то, что страну, в которой мы выросли, представляет такой человек?
Бовин никогда не вмещался в узкие рамки своей должности — «спичрайтера», телеобозревателя, журналиста-международника, посла. Быть может, главное его качество — всегда оставаться самим собой, умным человеком и интересным собеседником.
И поэтому мы не прощаемся с ним. Уезжает посол, но остается на расстоянии трех часов лета, на расстоянии телефонного звонка — Бовин.
И сегодня я обращаюсь к нему не как к послу, а как к человеку, который наблюдал нашу жизнь в непосредственной близости и мнение которого по поводу этой самой жизни не может не быть интересным.
— Александр Евгеньевич, вы впервые побывали в Израиле в 1979 году. В чем главное отличие нынешней страны от той, которую вы увидели тогда?
— Теперь я всюду слышу русскую речь. Тогда это было редкостью. И еще: теперь в Израиле появились прекрасные вина.
— Что ж, связь этих двух явлений обещает нам интересное будущее. Но давайте обратимся к настоящему. Израиль — странная страна. Она образована «по декрету» и поэтому миновала обычные стадии исторического развития. Сказывается ли это, на ваш взгляд, на нынешнем состоянии государства?
— История, прошлое любой страны сказываются на ее настоящем. Однако на настоящем Израиля сказывается скорее отсутствие собственной истории, почти двухтысячелетняя пауза между израильскими государствами in vivo и in vitro. Если история еврейского народа исчисляется тысячелетиями, то история нынешнего еврейского государства еще не перешагнула через полувековой рубеж. Здесь, в особенностях образования Государства Израиль, таких как наличие враждебного окружения, разнородность, мозаичность социума, чрезмерная зависимость от внешних факторов, — источник, по-моему, многих нынешних проблем. И потом: большинство граждан Израиля — жители страны во втором, максимум в третьем поколении. Это порождает особую психологию, отличную от психологии англичан, скажем, или французов, веками укорененных в своей земле. Отсюда — некоторая специфика нравов, институтов, всего строя жизни. Кое-что выглядит как бы собранным на живую нитку.