Но еще продолжались Лондон и «подлондонье». Замки и галереи. Двухэтажные автобусы. Даже до моря (Брайтон) добрался.
Вернулся в Москву со странным чувством. То ли огорчаться: таки остался опять без языка. То ли радоваться: какой город увидел! Решил радоваться…
* * *
Подошло время прощаться с МИДом. Подписывая какие-то бумаги, я увидел, что теперь значусь как «ЧПП в отставке». Понравилось. Взял на вооружение. Был приглашен к министру. Получил то самое «спасибо», о котором беспокоился Друзенко. Евгений Максимович с очень серьезным видом поблагодарил меня «за вклад…». На этом прощание завершилось.
Надо было определяться с работой. Два основных варианта прокручивались в голове. Уйти на телевидение (если возьмут), конкретнее — на НТВ. Таня Миткова, с которой я консультировался, активно эту идею поддержала. Вернуться в газету и параллельно сотрудничать с телевидением. Примерно как при советской власти, но с увеличением удельного веса телевидения.
Победил второй вариант. Наверное, тут сыграли роль развал старого коллектива «Известий» и появление «Известий» новых. Я не понимал причин происходившего. Но мне казалось, что Голембиовский и его друзья поступают неправильно, раскалывая газету. Мои симпатии были на стороне старых «Известий». Там оставалась моя память и еще оставались мои друзья. Трудности в жизни газеты, возникшие в связи с расколом, подтолкнули меня вернуться в свой старый кабинет. Вроде бы товарищеская рука помощи Васе, да и вообще любимой газете. Так думалось.
Порядки были новые. Надо было подписывать контракт с президентом ОАО «Редакция газеты „Известия“» Дмитрием Александровичем Мурзиным (сыном того самого, из «Правды»).
Некоторые пункты контракта вызывали удивление. Например, п. 1.3.1. гласил: «Предлагать собственные материалы не реже… в месяц. Общий объем предлагаемых к публикации материалов должен составлять не менее… строк в месяц». Я переделал: «Предлагать собственные материалы в зависимости от развития событий. Общий объем предлагаемых к публикации материалов определяется обстановкой и здравым смыслом». Несколько пунктов просто вычеркнул (запрещалось публиковаться в других изданиях без разрешения редакционной коллегии газеты «Известия» и т. п.).
К контракту прилагалось «Обязательство-расписка», которая обязывала хранить в тайне сведения о персонале ОАО, сведения, «связанные с выполнением своих обязанностей» и всякие прочие сведения. Эту бумагу я вообще отказался подписывать, ибо ее законность вызывала глубокие сомнения. Тем не менее контракт был подписан, и меня приняли на работу политическим обозревателем с 17.09.97 г. по 16.09.98 г.