— Да. Меня не интересуют сплетни, интриги, слухи, катастрофы, мордобой в парламенте. Любой человек может включить любой канал телевидения и наесться этим до отвала. Я пытаюсь говорить с людьми, которые хотят думать. Работаю в естественной для меня несовременной манере. В этом и ущербность, потому что я — как ископаемый мамонт, обросший волосами и с большими бивнями, а вокруг бегают совсем другие животные.
— Вы ищете в российской политике какую-то логику. Но можно ли найти то, чего нет в принципе?
— Когда-то логику в нашей политике искали советологи, жившие далеко от нас. Достаточно было Брежневу, например, молвить руководящее слово, они старательно начинали поиски логики. Я читал это с улыбкой, потому что знал, где заканчивается и начинается каждое звено. Так вот, сейчас подобные советологи переместились к нам. Со страшной силой они ищут логику там, где ее не бывает. Логика всегда есть в шахматах, а если играют в домино… Тут с логикой сложнее. Но я не анализирую «разовые» события. Я говорю о проблемах, и здесь обязательно присутствует логика.
— Вы сказали про домино, можно еще сказать про баню и т. д. Как вы считаете, то, что сейчас у нас происходит, имеет какое-нибудь отношение к реальной политике?
— Реальной политикой вполне можно заниматься и в бане. И можно не заниматься реальной политикой, сидя за письменным столом. Если люди занимаются интригами, подковерными ходами — это уже не политика, а политиканство. Интригами можно спокойно заниматься в роскошных кремлевских кабинетах. В этом смысле баня может быть важнее кремлевских кабинетов. Важно, кто находится там и что он делает.
— С тех пор как вы работали в «Международной панораме», «9-й студии», намного ли изменилось представление о том, как делается политика? Сейчас читаешь, кто кого продал или купил, кто кого компрометирует и т. д. Раньше, конечно, невозможно было об этом говорить, хотя все это было. Или тогда политика была солидней?
— Наверное, и раньше «это» было. Но, насколько я могу судить, те давние интриги были, с одной стороны, крупнее, масштабнее, а с другой — как-то стыдливее, что ли… Не так нагло все делалось. И потом. Крупные политические акции предпринимались после серьезной работы экспертов и специалистов. В этом смысле сама методика принятия политических решений была более основательной. В странах, где уже устоялись, утряслись нормы демократической политической жизни, научились интриговать более изящно, скажем так. Менее нагло, менее кричаще. У нас же все это выходит грубо, топорно, по-хамски. Интрига — свойство неразвитой демократической жизни.