Но и «свой», поскольку выходил на экран под маркой «ТВ Центра». Мне собрали группу, выделили комнату и даже дали машину. Последнее, с учетом моих «железных» коленок, очень облегчало жизнь. Группа, на мой взгляд, была работоспособна. Сам я привел только одного человека. Милую даму, очень умную, знающую, умеющую работать. Определил ее своим заместителем. Но ошибся. Она не вписывалась в команду. Вокруг нее возникали какие-то скандалезные завихрения. Группу лихорадило. Пришлось уволить.
Непосредственный начальник — Андрей Георгиевич Быстрицкий — был чрезвычайно деликатен. Угощал вкусным кофе. Давал дельные советы. Не покушался на мою суверенность.
Премьера состоялась 5 декабря 1997 года. Последняя передача — 29 августа 1999 года. Между этими датами — 41 передача. Рассмотрено 34 проблемы. Самых разных. «Национальная идея» и атомная энергетика. Нужны ли москвичам «москвичи» и как выходить из кризиса? Москва многонациональная и «бермудский пятиугольник» на Ближнем Востоке. Таможенная служба и ПРО. Какие книги мы читаем и есть ли будущее у СНГ?
Замысел: каждая тема должна дать возможность подумать, сравнить разные позиции, почувствовать проблему. Нередко темы передач пересекались с моими публикациями в «Известиях».
В современном лексиконе широко используется слово «нарезка». Можно забежать в магазин и купить на ужин нарезку ветчины или колбасы. Можно нарезать видеоряд (то есть подобрать кадры к какой-либо теме). Попробую сделать нарезку из нескольких передач. Разумеется, она свидетельствует не о качестве передач, а только об их тематике.
* * *
5 декабря мы, естественно, рассуждали о Беловежской Пуще. «История или интрига?» — так был поставлен вопрос.
Лично для меня и, думаю, для большинства советских людей «прекращение существования» их страны, их Родины было глубочайшей личной трагедией. Поэтому трудно быть объективным. Слишком сильна еще боль. Рана еще кровоточит.
Однако нельзя замыкаться в кругу эмоций. Без сердца, без души нет истории, нет политики, нет жизни. Но есть еще разум, есть рассудок. И чтобы понять, уразуметь, что же случилось в Беловежской Пуще, попробуем встать на твердую почву логики.
Спросим себя: то, что произошло в Беловежской Пуще, это было «объективно», исторически неизбежно или перед нами результат ошибок, просчетов, в общем — результат «человеческого фактора»? Можно спросить и так: действия беловежских ликвидаторов шли в русле естественного хода вещей, соответствовали ему или, наоборот, их политическая воля изменила, переломила естественно-исторический ход событий? Или совсем коротко: можно ли было предотвратить развал Советского Союза?