– Стоп, – угрожающе произнес Волк. – Дальше для тебя путь заказан!
В непроницаемых глубинах белесого облака уже были отчетливо слышны довольно мерзкие и вместе с тем будоражащие кровь звуки: тихое рычание, скрежет зубов, шорох ветхой гнилой одежды и нестройный топот мертвой толпы. Боец плавно извлек мерцающую в ночи катану, вышел из здания и принял оборонительную стойку, загородив собой вход. Мгновения… мгновения…
Первый мертвяк неспешно вышел из тумана и, увидев человека, довольно шустро устремился к нему. Пустые темные глазницы, впадина вместо носа и отпавшая нижняя челюсть, болтавшаяся на остатках сухожилий. Труп поднял руки, нацелившись когтями в грудь Волка, и блаженно зашипел. Едва покойник приблизился на достаточное для удара расстояние, раздался тихий свист, мелькнула зеленая молния, и гнилая голова разлетелась на куски. Дезориентированное мертвое тело еще секунду стояло, а потом упало на траву, как мешок с костями. Но через мгновение его уже перешагнули еще две пары ног. Перед Волком была та самая красотка, что расчесывала пятерней волосы. На ней было длинное платье – по всей видимости, когда-то белое. Иссохшие глазные яблоки свисали, будто веки шама, и покачивались при каждом шаге. Вторым был мужчина в строгом костюме. Распухшее лицо мертвеца находилось в самой активной фазе разложения. Его рот с шипением раскрылся в ожидании жертвы. Несколько стремительных взмахов мечом – и еще два, теперь уже навеки упокоенных трупа легли у входа в святую обитель.
И тут стену тумана прорвала лавина гниющих мертвяков, жаждущих свежей крови и плоти. Волк отступил на шаг, слегка опустил подбородок и рассредоточил взгляд, пытаясь охватить жуткую картину нападавших целиком. Сияющий изумрудный клинок в его руках, казалось, обратился в огромную смертоносную стрекозу, которая неуловимыми взмахами своих крыльев крошила тех, кто и так уже был давно мертв. Волк полностью ушел в эту неравную и тяжелую битву, реагируя на каждый звук, скрежет и движение воздуха, на каждый силуэт, пойманный боковым зрением. Нападающие неслись на бойца, как зловонное шипящее цунами, и у Волка уже не было возможности целиться именно в головы ходячих трупов – он сосредоточенно рубил все, что тянулось к нему: когтистые руки, вступавшие в его зону ноги; летящие на него слепые обезглавленные туловища. В одну минуту он был окружен целым курганом шевелящихся конечностей и хрипящих гнилых черепов. Отбросив в сторону несколько скрюченных лап, уцепившихся за его ботинки, Волк отступил еще на пару шагов, ожидая новый прилив мертвечины. Он автоматически оглянулся, дабы оставшееся до стен церкви расстояние не помешало ему орудовать мечом и… увидел в проеме Машу, которая округлившимися от ужаса глазами наблюдала за его битвой.