— Все мои пациенты вели себя как профессионалы, — резко ответила я. — Я ушла из профессии… по другой причине. — Я отвела взгляд.
— Да бросьте! Мне вы можете признаться. Кто из них хватал вас за задницу?
— Ничего подобного не было.
— Я так и думал, что вы скажете нечто подобное. — Он с насмешкой изогнул бровь. — И это еще одна причина, по которой я хотел нанять именно вас, Диана. Ваше благоразумие.
Услышав это признание и собственное имя из его уст, я вдруг почувствовала, как странное тепло разлилось по телу.
— Если бы кто-то из них приставал ко мне, я бы не стала держать это в тайне, уж поверьте, упрямо ответила я.
В ответ он лишь пренебрежительно махнул рукой:
— Ваш бойфренд изменил вам с любимицей всей Америки. Вы легко могли продать эту историю журналистам, заработав кучу денег и насладившись местью. Но вы ни словом не упрекнули их. Это истинная лояльность.
— Это глупость, — пробормотала я.
— Нет. — Он взглянул мне в глаза. — Такое редко встретишь.
— Просто приличия. Я не увлекаюсь сплетнями.
— Вы были прекрасным физиотерапевтом. И ушли вы из-за того, что кто-то из пациентов повел себя неподобающе. Кто же?..
— О господи! — взорвалась я. — Поймите, никто из них ни в чем не виноват! Я ушла, потому что хотела стать актрисой!
Актриса. Слово насмешливым эхом заметалось в стенах кабинета. Мои щеки пылали от смущения. Казалось, даже дрова в камине рассыпаются издевательским щелкающим смехом.
Но Эдвард Сен-Сир не смеялся.
— Мисс Мэйвуд, сколько вам лет?
— Двадцать восемь. — Жар еще сильнее прилил к лицу.
— Многовато для актрисы.
— Я мечтала о кино с двенадцати лет.
— Почему же вы ждали так долго?
— Я хотела начать раньше, но…
— Но?..
— Это было бы непрактично. — Я отвела глаза.
— Но ведь вся ваша семья занята в кинобизнесе, — наконец рассмеялся он.
— Мне нравилась физиотерапия, — произнесла я. — Нравилось возвращать людям прежние силы.
— Почему же вы не стали врачом?
— Пациенты физиотерапевта не умирают. — Мой голос предательски дрогнул. Но я взяла себя в руки и невозмутимо продолжила: — Это был разумный выбор. Я могла себя обеспечить. Но после стольких лет…
— Вы не могли найти покоя?
Я кивнула:
— Я бросила работу. Но быть актрисой оказалось не так здорово, как я воображала. Я несколько недель ходила на прослушивания, но в конце концов бросила это и стала ассистенткой у Мэдисон.
— Это же была мечта всей вашей жизни. И вы отдали ей лишь несколько недель.
— Дурацкая мечта, — промямлила я, глядя в пол.
Я думала, он скажет, что мечты не бывают глупыми. Или хотя бы пробормочет что-нибудь утешительное. Так делали все. Даже Мэдисон.